воды, поворачивается ко мне, и я замираю от ужаса.
– Какая странная штуковина, – бормочет она, еще не разобравшись, что именно держит в руках.
Я-то сразу поняла, что это такое.
– Руби, брось! Немедленно!
Дочь, напуганная звучащим в моем голосе страхом, тут же роняет находку, словно та обожгла ей руки, и человеческий череп с мягким стуком приземляется у ее ног. Глубокие отверстия на месте глаз мрачно пялятся мне в лицо, и, несмотря на слой грязи, я отчетливо вижу анатомические борозды, пересекающие купол черепа, словно древние тропы.
Руби всматривается в ужасную находку.
– Это череп? – Она задыхается от восторга. – О господи, как круто! Жаль, что нет телефона – я бы его пофоткала! Смотри-ка, а он поломан на макушке, – добавляет она, присев на корточки перед зловещим предметом.
– Не трогай!
– Я и не трогаю. Видишь дырку?
Что ж, пусть Руби считает, что череп просто поломан, но, кем бы ни был его владелец, вряд ли он умер своей смертью.
– Как думаешь – он доисторический?
– Не знаю, Руби. Скорее всего. Отойди от него, пожалуйста.
– Почему?
– Нам следует сообщить о находке в полицию.
– Нет, не надо!
– Надо, – киваю я. – Это ведь человеческие останки. Так положено. Все, отойди в сторонку, и поплыли обратно. Череп останется здесь.
– Разве мы не можем взять его с собой?
– Ни в коем случае!
Не могу на него смотреть. Пробитый череп – ужасное свидетельство давних событий, от которых тянется ниточка в наше время, и мне в сердце вонзается ледяная игла страха. Прочь, прочь отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
На обратном пути Руби садится сзади. Ей уже не до весел – дочь то и дело оглядывается на остров, хотя мы отплыли так далеко, что черепа не разглядеть. Прошу ее грести – так хочется, чтобы остров наконец исчез из вида. Мы причаливаем, и Руби тут же выпрыгивает на берег, сдирает с себя спасательный жилет и бежит, пересекая лужайку перед домом.
– Эй! – окликаю ее я. – Не хочешь помочь матери убрать каяк на место?
Она оборачивается с горящим от возбуждения лицом.
– Сейчас расскажу бабушке, что мы нашли!
1976
Чрезвычайно занятой семье требуется помощница по хозяйству.
График – четыре часа в день:
уборка, глажка и прочее по необходимости.
Объявление не слишком выделялось среди ему подобных, пришпиленных к доске в газетной лавке. Другое дело, что Линда видела человека, который его оставил. Мужчина лет тридцати с хвостиком – в возрасте, однако не слишком стар. Красивый костюм, начищенные дорогие туфли, аккуратная прическа. В профиль – просто симпатяга.
Линда разглядывала его, притаившись за гудящим холодильником. На всякий случай сделала вид, что листает последний номер «Джеки», хотя журнал ей точно не по карману. Видела,
