начальник похлопал подчинённого по спине и поздравил его с успехами. – Ты хорошо потрудился. Сегодня у тебя круглая цифра: сотня уничтоженных городов – это отличный показатель твоей работоспособности. Премию в сорок тысяч долларов получишь в конце месяца. Если ты перестанешь отлынивать от своей работы, то цены́ тебе не будет!..
– Благодарю. Я могу пойти домой?
– Конечно, можешь. Насчёт жертв не расстраивайся – кто-то ведь должен регулировать население человечества. Земля ведь не резиновая, еды и ресурсов на весь «Золотой миллиард» не хватит. Ты со мной согласен?
– Всё так… – кивнул Джон, желая покинуть это проклятое место как можно скорее.
– Ну, что ж… Жду тебя в понедельник… Начальство повысило план: нужно срочно разрушить ещё пять городов. Но я уверен: ты с этим, как всегда, справишься!
Начальник пожал ему руку и Джон вызвал лифт. Когда двери стального короба за ним закрылись и он тронулся вверх, специалист по катастрофам заплакал, коря себя за остатки совести… «Мерзкий лицемер! – подумал Джон про себя, с яростью вытирая слёзы с лица. – Сейчас-то зачем рыдать? Это же ничего не изменит! Разве не ты убил столько людей этими руками?»
Джон вышел на улицу и тяжело вздохнул.
«Зато… теперь я смогу купить себе еды, – улыбнулся он сквозь слёзы. – Много-много вкусной еды…»
Остаток пятницы уходил в небытие… Корреспонденты новостных программ на всех телеканалах бурно обсуждали и «смаковали» произошедшие в этот день трагедии.
За пятничным вечером быстро пролетели суббота и воскресенье.
А утром в понедельник Джон проснулся и вспомнил обо всех погибших по его вине людях… И потому, желая отсрочить неизбежность, – отправил начальнику привычное сообщение:
«Я сегодня на работу приехать не смогу. У меня ангина…»
ЖИВАЯ КАРТИНА
Посвящаю этот рассказ моему брату Евгению…
Подобно раненому зверю, художник Иоанн Гончар метался по маленькой мастерской, жадно глотая воздух, но никак не мог им насытиться, задыхаясь от отчаяния и бессилия. «Куда же делось моё вдохновение? Будь оно трижды проклято!» – взмолился Творец, блуждающий во тьме собственных мыслей. Спустя ещё минуту он отчаянно разрывал негодные холсты, сотрясая воздух громкими фразами: «Всё бессмысленно!.. Нет ни энергии, ни чувств, ни желания… Всё избито, пóшло, глупо и невыносимо!»
Уже десятый день он не мог начать новую работу, в то время как накопленные средства медленно, но верно уходили на еду, многочисленные счета и аренду мастерской, где он жил. Пройдёт всего неделя, и у него отключат воду и газ, через две недели денег не хватит даже на дешёвую пищу, а спустя три недели придётся покинуть съёмное жильё.
После десяти мучительных дней у Художника уже не осталось ни вдохновения, ни желания, ни даже сил написать хоть какую-нибудь картину и тем самым наполнить отощавший старый кошелёк.
Но
