варили рисовую кашу на сухом молоке.
Дядя Миша мне: «Шишка любит счёт. Записывай».
Начал записывать.
31 всю ночь и до 15.00 дождь со снегом, «не могли с юртЫ выйти поссать». Василий ходит бьёт. Дядя Миша: «Что за мочевой пузырь, только что ходил. Галя с Клавой просят сазУ, копытце, ноги парить, полеотрит лечат. Сазу даже пьют. Орехи бросают в самогон \прислушивается к стуку колота\ Вот гад как отбивает, молодец. Что бы я без Василия делал? Облепиха 80 копеек стакан на базаре. Запретили вывозить, вообще рвать. Только государство, плантации… Облепиховый кисель пробовал? Её ночью рвут… Черёмуха. Молол мясорубкой, испортил ножи. Ножи ладно. Тяжело. На первый раз попотел я, на второй, на третий ещё ничего… Юр по бурятски круглая. Яшка на другой сопке бьёт. Ястребы дождя боятся.»
2 сентября. Набили 1 большой куль и 2 маленьких мешЕчка \по 60 кг\. Дядя Миша: «Это не работа, один травяной мешок за день.»
Третье сентября. Вчера был чистый четверг. Колька принёс пустое ведро, братья мылись у себя, в двухстах метрах от нас. Дядя Миша сходил к ним:
Шишка идёт туго. Неспелая. Со средних не идёт, о дубасах не поминай. Хоть голову помыть. Про тебя спросили, что ты неразговорчивый, я объяснил, что белокровица, кровь сваривается, в армии служил, каких-то шариков не хватает, надо постоянно свежим воздухом дышать. У их отца белая горячка. Покрывало накидывают. Прячется. Его уколоколили и на улицу выбросили. Вроде как пьяный. Днём. Ты понимаешь ли? Ястребы шару заваривают, нифеля, чай пьют с лампасейками да курят, водку у дороги выпили.
Приходил Иван Дубинин. Старик. Нож на поясе. В ботинках. «Домой сбЕгал, сын там застрелил из ружья… До десяти лет…»
Иван заключил договор с ПОХом на… Всё сметено могучим ураганом. С неба мелкий дождик моросил. Я суп не люблю. Так, ем, как через забор кидаю. Сколько соли сыпать без смеху?
4 сентября. Набили четыре маленьких, итого 22, по 750—800 штук в мешке под пихту (не под зашивку, не под завязку, можно ещё класть). Вовка, сын дяди Мишин, мой двоюродный брат, обещал приехать «четвёртого, может, раньше», сегодня не приехал.
Из трёх травяных вышел один чистых, из четырёх маленьких – один чистых, – «картёжная игра: бурундук, кедровка… Верховая кедровка… По верху сильный ветер, с утра туман цепляется, жди половую кедровку… – удалЕнная тварь, заштрафовать её… Пойдём накроем орехи целлофаном, хороший технический целлофан, толстый… А сарма подует, это самое плохое. Люди гибнут на море. Волны сразу создаются. Не успевают удирать. Следи – облачко покажется, с гор, с севера… Чёрт любит добавку! Ешь, работа тяжёлая. Вот жена – чужой человек, а роднее нет никого. Что меня сегодня рассмешило, – помнишь ли, встретили колот с удилами, два кольца под бойком для вожжевания, на троих».
6 сентября. Всю ночь шёл дождь с крупой, «ждём ещё с пятого по седьмое… такую кашу, потом думать будем. Когда снег падает, паданку берёшь, – снег бы да мороз, да ветер, побежали бы по дубасам, набрали бы. Вчера вечером
