аккуратно разложил омофор, саккос, рясу и подрясник, остался в светлых джинсах и сером джемпере из тонкой шерсти. Сильный мороз не волновал священника, тело не чувствовало холода, кровь все еще прибывала и отливала к вискам с сильным давлением.
Сестра выскочила из подъезда в смешной шапке и наброшенном на плечи потертом пуховике, на босые ногу были надеты кроссовки. Девушку трясло от холода. Она обняла брата и внимательно посмотрела ему в глаза – синие круги и бледная кожа… Наталья достала из кармана фляжку и протянула Павлу. Он жадно сделал несколько глотков.
– Ты же не пьешь? – осторожно спросила Наталья, оттирая бумажной салфеткой плавленый сыр со свитера.
– А ты можешь есть? – Павел взглядом указал на желтые пятна, грязно облепившие мохеровые нитки.
– Да, я же циничная и бездушная сука. Забыл?
Епископ тяжело вздохнул. Вот такая она, его младшая сестра…
– Что за хрень произошла сегодня… Подожди, – Наталья прижала к уху мобильник, отодвинув шикарные черные волосы. Волосы у нее на самом деле шикарные, как у мамы когда-то.
– Третьяко… Да…Поняла, Петр. Еду!
Наталья тяжело вздохнула и непонимающе посмотрела на свои ноги. Совсем из ума выжила, разве можно в таком виде появляться на улице?
– Я в морг, Петр звонит, мертвяков привезли. Дождись меня здесь.
– Ну, нет, поеду с тобой!
Оставаться в одиночестве Павлу не хотелось. Впервые за время службы Павел не мог собраться с мыслями и дать ответ самому себе о том, что произошло сегодняшним полднем, не говоря уже о добропорядочных прихожанах. С Натальей он узнает больше подробностей.
В коридоре морга их встретил Петр. Это был высокий угловатый парень с лохматой рыжей шевелюрой, не более двадцати лет на первый взгляд, на самом же деле возраст Петра давно перевалил за тридцатилетний рубеж.
Он отличался нервным темпераментом, и от того обмен веществ не позволял набрать достаточной массы. Данная мысль устраивала Петра и излишняя худоба его особо не беспокоила. Разве что, когда видел Третьякову, тогда он впадал в состояние неуютного дискомфорта.
Сегодняшней ситуацией он воспользовался, чтобы увидеть девушку, хотя официально получил запрет на разглашение любой информации, касающейся недавних событий. Час назад был звонок из ведомства, но если поторопится, она все успеет, и если повезет, ему за это сильно не влетит.
Девушка поприветствовала Петра хитрой «лисичкиной» улыбкой и успела отметить, что Павел и Петр сегодня бледнеют на глазах. «Не мужчины, а принцессы» – едко пронеслось в голове. Она прекрасно понимала какое оказывает воздействие на Петра, кажется, пару раз они заканчивали рабочие дела на диване в комнате отдыха, она точно не помнила. Да и не хотела помнить. С ее образом жизни даже такие отношения были личной жизнью, сама же мысль о перспективе стать невестой патологоанатома
