идеями студент Киевского университета Петя Глухарев. Идеями – ну, и собой, конечно. Тут уж разделить трудно. С тех пор она пережила многое. Состояла в группе, занимавшейся пропагандой среди рабочих киевских заводов, помогала знаменитому Абрамсону готовить экс, пережила первый в жизни арест, высылку в Томск, оттуда бежала за границу… Позже, вернувшись в Россию, была связной у Савинкова, была арестована, чудом избежала каторги… Сейчас Маша состояла в организации, которую возглавлял Семен Соболь. Организация, как и вся партия эсеров, разочаровалась в индивидуальном терроре, которым так увлекались в первые годы, и сосредоточила усилия на издании собственной газеты.
Лампа коптила немилосердно. Маша сняла стекло, сняла щипцами нагар с фитиля, подкрутила его, вернула стекло на место. Фу, как надымила, словно костер горел. А Лизе это вредно, у нее легкие слабые. Маша открыла форточку, подождала, пока копоть вытянет в окно. Заодно прислушалась – как там, на улице? Все было тихо. Екатерининская улица спала, как спал и весь Подол. Это там, в центре Киева, на Елисаветградской, Владимирской, Крещатике всю ночь горят электрические огни, мелькают извозчики, доносится музыка из ресторанов. Господа гуляют! Ладно, пусть пока погуляют. Скоро кончится их время.
Маша закрыла форточку – сентябрь выдался прохладный, так недолго и комнату выстудить – и села к столу. Придвинула к себе стопку тетрадей. К утру надо обязательно проверить, завтра предстоит раздать их ученицам. Собственно, ей еще вчера следовало этим заняться, но не до того было: встречалась с Семеном, потом с Верой, а позже состоялось заседание комитета, вырабатывали позицию относительно теракта 1 сентября. Интересы революции, естественно, должны быть на первом месте, а все прочие дела, включая ее учительскую работу, – на втором. Ничего, она двужильная, управится. К часу ночи, пожалуй, должна закончить.
Маша успела проверить десяток тетрадей, когда внезапно раздался стук в дверь. Она выпрямилась, взглянула тревожно. Что – за ней? Обыск? Впрочем, вчера она все подчистила, как велел Семен, но ведь всякое может быть.
Стук повторился. Как же она сразу не поняла! Ведь стук был не простой, условный: три удара через равные промежутки, пауза, потом два удара и снова три. Это меняло дело! Маша встала, заглянула за ширму, где спала дочь, взяла лампу и пошла открывать.
Когда открыла, в прихожую шагнул высокий молодой человек в клетчатом пиджаке хорошего кроя; по виду – представитель крупной торговой фирмы или даже инженер.
– Присяжный поверенный Аргунов здесь проживает? – произнес вошедший условную фразу.
– Нет, он недавно переехал на Театральную улицу, – ответила Маша.
– Жаль, наша фирма желала бы заключить с ним соглашение, – сказал поздний гость.
Оба пароля были правильные, и Маша сказала:
– Хорошо, входите. Кто вы, товарищ?
– Меня зовут Борис, – отвечал вошедший. – Я только вчера приехал из Женевы.
