шпаргалку, чтобы, в случай чего, за словом в карман нырнуть, пока новый язык в мозгу оседать не начнёт основательно.
Пападокис ещё имел весьма полезную черту проверять правильность своих выводов. Хоть он и поверил тому, что Александр Гурзанов хороший пилот, однако, предложил ему показать себя на тренажёре. Так, исключительно ради собственной репутации, дабы, никто не сказал потом, будто шеф-пилот "Эмирэйтс", сам Ахиллес Пападокис подсунул, с пьяной лавочки, для другой авиакомпании никудышного пилота. В общем, пришлось Сашке, на следующий день, чуть повременить с испанским и битых пять часов доказывать свою былую квалификацию на тренажёре "Боинга". При том наш греческий "экзаменатор" прекрасно знал, что Сашка никогда не управлял "Боингом", в его послужном списке были, по порядку: "Ан-2", "Ан-24", "Ан-124 Руслан", "Ту-154" и, наконец, из иномарок, "Эйрбас-310" . "Эйрбас", конечно, очень близок к предложенному тесту, но разница в управлении есть, пришлось постигать её на ходу.
Программа симулятора испытывала его от простого к сложному и, в довершении, предложила весь, заложенный в неё, потенциал неприятностей. После ударов молнии, отказов двигателей, основного контура гидравлики, пожара на борту и разгерметизации, электронный "Бойнг-777", под управлением Александра Гурзанова, падал, почти не управляемый, без единой надежды дотянуть до полосы аэропорта. Сигнализация опасного сближения с землёй безжалостно голосила, предвещая неминуемую катастрофу. Сашка успел сделать всё, что мог. Ему удалось выровнять машину в правильной конфигурации для посадки на фюзеляж, но рельеф местности оказался слишком коварен: при касании о землю самолёт развернуло и резко бросило на скалистый выступ… все было кончено! "Краш" на чуть потухшем экране, как победа электроники над человеком.
Александр вышел из кабины тренажёра, мягко говоря, вспотевшим. Пападокис сидел за монитором пульта управления, рядом с оператором. Понятно, чьими стараниями машина испытывала его на предел прочности.
– Тест благополучно провален? – Спросил Гурзанов шеф-пилота.
– Выделим, пожалуй, слово "благополучно" основным. – Ответил Пападокис, опять применив свою несравненную отеческую улыбку. – Мы тут с Мустафой порядком нагрузили тебя проблемами, но ты выглядел достойно, особенно, для пилота незнакомого с "Боингом-777" лично. А эта посадка и у меня получается с тем же результатом. Здесь программа каждый раз подбрасывает иной рельеф поверхности и даёт "Краш", всех подряд рубит, безжалостная стерва. Хотя, в твоём, конкретно, случае, тебе не надо было так затягивать касание, уверенней ложиться на плоскости… Вот смотри… – Он дал знак оператору вернуть программу на шаг назад и, воспользовавшись рычажком джойстика, уложил виртуальный самолет на землю. – Так он не отпрыгнет на скалу, правда, в этом случае, компьютер успеет предложить тебе глубокий овраг и, всё равно, результат будет: "Краш"!
– Ну, дай Бог не повторять вживую.
– Да уж, будьте так любезны, товарищ Александр.
