безвкусные, но секретные, и потому хотелось распробовать лучше.
В трудные военные и послевоенные годы дети часто ели любую зелень, лишь бы она не была отравой. И хотя в садиках кормили хорошо, но память о калачиках у народа сохранилась.
– Вы что тут едите? – грозный возглас воспитательницы в один момент покончил с нашим незапланированным ланчем. – Быстро к медсестре!
И мы, как два нашкодивших щеночка, побрели в медкабинет. Там долго объясняли, что именно съели, а после обеих заставили выпить по ложке какой-то горькой настойки и поставили в угол на коленки. Ничего… Выжили!
Частенько водила бабуля внучку по рынкам и церквам…
– Ты халат дошила? – обычно спрашивала я.
– Готовенький! Собирайся, пойдём продавать, – отвечала бабушка.
– Надо будет его обязательно уронить!
– Зачем?
– Примета такая! Продадим обязательно!
– Какая ты у меня памятливая, Варюшка! А я и забыла, – хитро улыбалась бабушка.
Мы покупали на вырученные денежки селёдочки с душком и где-нибудь в уголке рынка, притулившись к забору, съедали её без хлеба… Значит, организм требовал, коли слюнки от одного запаха текли!
Церквей в Киеве всегда было много.
Бабушка заставляла меня целовать иконы, а свой крестик носила на ниточке, часто повторяя простые слова из молитвы: «Господи, прости, помилуй и сохрани нас от лукавого…». И они спасли её с дочками, бежавшими из горящего Ржева, от пуль и бомб с немецких самолётов, да голодной смерти в военное лихолетье…
Софийский и Владимирский соборы я запомнила на всю жизнь. Красота душевная и доступная для восприятия! Особого трепета не чувствовала – мала была. Но росписи очень нравились, не хуже, чем в детских книжках: яркие, крупные и понятные…
Вот Боженька благословляет всех!
Вот красивая тётенька протягивает ребёночка людям!
Перед самой пенсией довелось побывать за границей и увидеть их соборы. Они другие, более величественные и сложные по архитектуре. Всю картинку видишь сразу, как войдёшь. Просторный зал, мозаичные окна, мраморные полы, всё блестит и сверкает, несмотря на полумрак. Почему-то отвлекают скамейки, хотя понятно, что это очень удобно. Видимо терпение нашего народа воспитывалось стоянием на ногах всю церковную службу, да ещё по три раза в день…
У Владимирского собора в ту пору для публики проводились открытые антирелигиозные диспуты. С одной стороны церковный иерарх, по другую сторону какой-нибудь партиец. Якобы доказывали друг другу, что или кто есть, а чего нет. Всё было под контролем, как хорошо отрепетированный спектакль. Но окружающая толпа слушала их с интересом. И старая с малой, постояв рядом с такими умными людьми, шли по своим делам, слегка засомневавшись – так Он есть или нет?
Будучи старше я спросила
