Дочка без работы сидит. Внук на подходе. Сколько денег малышу надо? Я вся больная. Так одно к одному и сложилось.
– И откуда он только взялся на нашу голову… – выдохнул Тимофей Иванович, взял отложенный пирожок и сердито куснул.
– А кто его знает? Они же как мухи из земли повылазили. Я так поняла, что он по этой самой, по приватизации сработал, – пояснила Ираида Павловна, – Больно бойко он про нее рассказывал. Про то, как лихо с каким-то банком распродал несколько крупных заводов. Оттуда, видимо, и большие деньги. Как говориться, другим помог и сам хапнул. А мы все удивляемся, что у нас работать стало некому. Где же тут работать, если все заводы распроданы?
– И как только земля таких носит? Ни стыда у них нет, ни совести, – горько заметил старый рабочий и тихо выматерился.
– Время значит, сосед, такое пришло, чтобы старое все вон выносить. Оно может и правильно. Куда нам за ними угнаться? Вон они какие пошли теперь бойкие. Что адвокат этот, что зять мой. Не то, что мы в молодости. Нам чуточку дай, мы и рады. А им все подавай, все сразу и побольше. Я говорю им, молодым, участок продавать нельзя. Он же нас кормит. Давайте втроем возьмемся. Спасибо еще скажите. Не известно чем оно это новое время для нас обернется. По телевизору, одни гадости показывают. От них уже просто голова болит. А политики эти? Куда они нас своей говорильней заведут, одному богу известно. Все на одно лицо и все за Президента. Я, можно сказать, сюда отдыхать от них приезжаю. У меня здесь и телевизора нет. И не нужен он мне. Мне радио достаточно. Новости расскажет, прогноз погоды передаст и ладно. А они мне, не волнуйся. Все дачи – вчерашний день. Отдыхать надо на юг ездить. Не надо нам твоих соток. Продукты все и в магазинах купить можно. Это не экономно столько сил на них тратить. Но разве сравнишь свой огурчик с магазинным? Это же ни в какое сравнение не идет. У своего вкус, можно сказать, медовый. А морковка? А свекла? Из своей свеклы и борщ особенный вариться. Никакого ресторана не надо. Было бы, правда, кому варить. Себе здесь и чаем обходишься.
– Верно, – согласился Тимофей Иванович, все больше входя во вкус свежевыпеченного лакомства.
– Молодежь этого не понимает, – продолжала говорливая Ираида Павловна, – Им чем меньше забот, тем лучше. Зять говорит: сиди дома, за внуком смотри, денег мы заработаем. И верно. Правильно говорит. Это я с дочкой маялась, маялась. Что мне теперь с внуком маяться надо? Нет, хватит. У меня еще работа есть. Хочу старость здоровой встретить. Не долго осталось. Три года и я свободна. Для себя хочу пожить. Решила, найму им няньку, самую дорогую, а сама икебаной займусь. Давно мечтала, да все руки не доходили. Вот теперь у меня и время будет и деньги. Глядишь, еще на мои выставки, сосед, придете.
Ираида Павловна все говорила, Тимофей Иванович молчаливо кушал, согласно покачивая головой, пока на тарелке не остался один маленький пирожок.
– Что же это вы чая-то совсем не пили. У вас чай-то совсем
