пошел дальше, лавируя между группками школьников, девочек-старшеклассниц в панамах и алых блейзерах, уворачиваясь от колясок и магазинных тележек. Он обзвонил четыре магазина прежде, чем нашел «меховую линию». Но там продавали только оттенок «Норка» и еще не назначали цену на товар. Девушка в пятом магазине, царственное создание с волосами цвета ананасовой сладкой ваты, сказала, что сама пользуется «Полярным соболем». Она жила в квартире над магазином и сходила наверх за помадой, которая оказалась точно такой же, что и найденная в лесу, за исключением того, что на ее донышке не была проставлена цена.
– Это нетривиальный оттенок, – сказала девушка. – Мы продали пару тюбиков других оттенков, но эта помада коричневатая, и покупательницы не рискуют ее брать.
Больше на этой стороне Хай-стрит магазинов не было – только пара больших зданий, методистская церковь (та, в которую ходила миссис Парсонс, стоявшая в отдалении от дороги за полосой гравия) да ряд коттеджей, а затем начинались поля. Инспектор перешел улицу возле «Оливы и голубки» и вошел в магазин между студией флористки и конторой агента по недвижимости. Он иногда покупал в этом магазине крем для бритья и знал человека, который вышел из заднего помещения. Но продавец сразу же покачал головой – они не держали такой косметики.
Оставались только два магазина – маленький закуток с флаконами бальзамов для ухода за волосами и зубными щетками на витрине и одно элегантное заведение с двумя входами, высокими ступеньками и эркером. Продавец бальзамов для волос слыхом не слыхивал о «Полярном соболе». Он взобрался наверх по короткой приставной лестнице, взял с полки картонку с зелеными пластиковыми цилиндриками и сказал:
– За две недели ни одной не продал.
Барден распахнул дверь магазина с двумя входами и ступил на ковер винного цвета. На прилавках и золоченых столиках были собраны все ароматы Аравии. Запахи мускуса, амбры и свежескошенной травы ударили ему в нос. За пирамидой коробочек, усыпанных блестками и перевязанных ленточками, он увидел стоявшую к нему спиной девушку в свитере цвета примулы с белокурыми короткими кудряшками. Барден кашлянул, девушка обернулась, и он понял, что это вовсе не девушка, а молодой человек.
– Разве это не прекрасный оттенок? – спросил последний. – Такой свежий, юный, невинный… Да, определенно это наш. Я все помечаю вот этим, – и он достал пурпурную шариковую ручку из-за кассового аппарата.
– Полагаю, вы не можете сказать, кому продали эту помаду?
– Я люблю детективы! Давайте проведем тщательное расследование…
Молодой человек выдвинул ящичек с круглой ручкой из хрусталя и достал еще один, полный позолоченных патрончиков с помадой. Их было по нескольку в каждом отделении.
– Давайте посмотрим, – сказал он. «Норка», проданы три. Сначала было по десять каждого оттенка. «Тринидадский тигр»… Бог мой, девять продано! Довольно обычный
