контактные линзы синего цвета и очки, волосы он выкрасил в темно-каштановый. Полная неузнаваемость.
Конечно, Уолтеру повезло, что он попал к Венсану, прекрасному хирургу с уникальным опытом полного преображения и, кроме того, ценными связями. Друзья доктора сделали Оуэнсу новый паспорт – неоценимая помощь в его ситуации.
Он все еще не мог привыкнуть к тому, каким стал. Он с ностальгией вспоминал свои привычные серые рубашки и черные брюки, но теперь приходилось отказаться от всего, что могло связывать его с прошлой жизнью. Уолтер засунул паспорт в задний карман новых коричневых брюк модного кроя. Он стоял у окна своей реабилитационной палаты и ждал, когда в доме Венсанов, через дорогу, погаснут огни. Оуэнс заставил себя подождать еще час, чтобы убедиться, что доктор и его жена заснули, и только потом вышел из палаты и зашагал по коридору клиники.
Уолтер не волновался за то, что контрабандисты, которые помогли ему бежать в Мексику, могли выдать его властям, ведь это поставило бы под угрозу их собственный бизнес. Но Уолтер не хотел оставлять в Мокорито свидетелей, тем более тех, кто знал о его смене внешности.
К счастью, кроме Венсанов ему не о ком было беспокоиться. О таланте доктора знало очень ограниченное число людей, а прибегнуть к его услугам можно было только по предварительной записи, так что в период восстановления Уолтер был единственным пациентом. Венсаны предприняли массу предосторожностей, чтобы защитить Оуэнса. Доктор ездил за новой одеждой для него и краской для волос в Кульякан, за сто километров от Мокорито. Венсан даже сам сделал снимок для паспорта. Но Уолтер не мог позволить доброте доктора поставить под угрозу свой образ жизни и свободу. Оуэнс сумел изменить внешность и манеры, но его стремление творить и намерение стать тем, кем сделать его могли только маски, никуда не делись. Эти стороны его личности не имели отношения к произошедшим переменам. Между тем, именно это двигало Уолтером все прошедшие годы. Его лица нужны были ему как воздух. Без них все теряло смысл.
Он направился прямо в операционную, зная, что найдет там все, что ему нужно. Потом он бесшумно покинул здание через боковой вход. Как он и ожидал, парадная дверь дома Венсанов была заперта, поэтому Уолтер обошел дом. Окно по той же стене, что и задняя дверь, было приоткрыто, и в свете полной луны он видел, как колыхались от легкого ночного ветра полупрозрачные занавески.
Скрываясь за стеной, он заглянул внутрь. Доктор и его супруга – едва различимые силуэты под покрывалом – лежали в постели, до них было не более пяти метров. Уолтер слышал, как кто-то из них храпел. Медленно открыв раму, он влез в окно и, обогнув кровать, приблизился к спящей Бетти, одновременно вынимая из кармана скальпель. Уолтер прикрыл ей рот ладонью в латексной перчатке и одним точным быстрым движением полоснул женщине по сонной артерии. Пульсируя, из раны полилась теплая кровь, но Бетти не шелохнулась, не издала ни звука.
Оуэнс на цыпочках подошел к другой стороне кровати. Венсан открыл глаза, но был еще в полусне.
– Простите уж, доктор, но я больше рисковать не могу, – прежде, чем тот ответил, Оуэнс рассек ему
