к краю площадки, я посмотрел на ночного гостя, распластавшегося внизу, как черный крест.
– Лежит? – приблизившись, спросила Марина.
– Куда денется, с такой-то высоты.
Высота и вправду была головокружительная: при свете солнца весь город как на ладони – белый лист с зелеными и красноватыми крапинками.
Как я и думал, ни одного здания не уцелело. Неподалеку от башни начинался лес, уходящий к самому горизонту. Он казался сплошным, но я знал, что есть просека, по которой стелется железная дорога.
Где-то на окраине из-под земли поднимались клубы сиреневатого пара, будто беззубый рот старого курильщика выпускал дым.
– Андрей, пошли отсюда.
Я повернулся.
– Мне совсем не нравится этот город, – сказала Марина, глядя вдаль. – Да и есть хочется…
Мы подошли к лестнице.
– Я первый, ты за мной.
Марина кивнула.
Я перелез с платформы на лестницу и стал медленно спускаться.
– Андрей!
– Да?
– Мне страшно! Голова кружится!
Только этого не хватало.
– Цепляйся! Не смотри вниз!
Я остановился, задрав голову.
– Хватайся за перекладину!
Марина, зажмурившись, перелезла с платформы на лестницу.
– Держись крепче!
– Держусь… Кажется…
Она неуверенно засмеялась.
Я помог Марине соскочить с лестницы.
– Больше всего боюсь высоты, – призналась она, поймав мой взгляд.
Тело ночного гостя чернело впереди. Я направился к нему, невольно держа руку на рукоятке заточки.
– Андрей, ты чего?
– Да хочу глянуть… Стой на месте.
Я подошел к трупу, лежащему лицом вниз и припорошенному снегом. Широкая спина плотно обхвачена черной курткой, прожженной, изрезанной – дыры топорщатся желтым мехом; грязно-синие широкие штаны заправлены в носки; обут в тяжелые кованые ботинки. Одежка, как у игрока… Неужели, игрок? Таких здоровяков мне прежде встречать не приходилось. Плотный, кряжистый; руки – что бревна, а мощный затылок оброс бурой шерстью.
– Ого!
– Я же сказал тебе.
– Ты опять? – отмахнулась Марина. – Тоже мне, командир.
Она подошла к игроку, дотронулась носком ботинка до широкой руки.
– Андрей, может, перевернем его?
Марина прочла мои мысли.
– Ну, давай, – как будто нехотя, согласился я.
Мы вцепились в труп. Вот так тяжесть, черт подери!
Игрок на мгновение замер на боку и перевалился на спину. Несмотря на свою прожженную шкуру, я вскрикнул, как мальчик, и отпрянул, упав в сугроб. Марина взвизгнула и отшатнулась.
Лица нет. Есть бесформенный, зеленоватый комок, покрытый бледными волосками;
