один из компаньонов был глазным врачом, другой – фармацевтом, а остальные – строителями или инженерами. Они находились в бегах с 39-го года и работали с Сопротивлением в нескольких странах. Они прятались в подвалах, на чердаках, в амбарах и даже в канализации. Все, что осталось от их прошлых жизней – потрепанные фотографии жен и детей, которых они не видели уже несколько лет. После пяти лет беготни они все были адски измотаны.
В тот день, когда перед их взором появилась швейцарская граница, на улице было так тепло, что Тибор снял пиджак. Лед и снег сверкали с окружающих гор, но их картограф Карл вел группу по низинам и долинам, где было холоднее – а впрочем, терпимо. Всю прошлую ночь они пробирались по сложной каменистой местности, но после затяжного броска от заката до рассвета Петер указал на дорогу, соединявшую Италию со Швейцарией. Он объяснил, что городки сразу за границей были скорее итальянскими, нежели швейцарскими, но они все равно были там в безопасности – нацисты здесь не свирепствовали.
Отец Тибора несколько раз в год предпринимал деловые поездки в Италию и Швейцарию, чтобы посмотреть на последнюю обувную моду Милана, Флоренции и Женевы. Он возвращался в Пасто с историями об улицах, заполненных автомобилями, кафе, заполненных людьми, и оперных театрах, заполненных посетителями. Смотря на границу, Тибор был уверен, что как только закончится война, его семья соберется вместе в одном их этих роскошных городов, чтобы начать дивную новую жизнь.
На границе стояли две сторожевых будки, каждая со своим флагом. Короткий отрезок шоссе проходил через ворота, разделявшие две страны. Забор с колючей проволокой простирался за пределы видимости. Земля с другой стороны была испещрена глубокими и угловатыми рытвинами; единственный путь туда – не считая воздушного – проходил через усыпанный гравием узкий кусок дороги.
Карл и Петер оба считали, что лучше будет пересечь границу ночью. Пограничники наверняка будут спать или пьяны – вряд ли им захочется допрашивать всех восьмерых участников похода. Группа дождалась темноты. Карл достал из рюкзака мутную стеклянную бутылку, выпил и передал остальным. Тибор сделал глоток и выплюнул: жидкость была горькой, словно яд. Мужчины засмеялись, пожали друг другу руки, наскоро помолились и отправились вниз по холму.
Лучи прожектора нашли их даже прежде, чем они достигли низины. Петер, Карл и еще один поляк, который говорил по-итальянски, выдвинулись вперед. Охранник появился из резкого ореола света и жестом приказал приблизиться. Карл достал из кармана пиджака свернутую бумагу и помахал ей в воздухе. Группа не двигалась, пока солдат изучал ее. Петер держал руку на плече Тибора, будто желая показать, что он его сын. Карл заговорил с охранником на языке, который Тибор принял за итальянский. Охранник кивнул, отошел на несколько шагов и показал бумагу другому вооруженному человеку.
Солдаты ушли в будку. Поляки стояли хмурые. Громко зазвонил телефон, за ним, словно дурное предзнаменование, раздалось
