как вам, надеюсь, известно, «Поспешай не торопясь». Человеку, занимающемуся научным трудом, а написание курсовой – это есть научный труд, не пристало быть торопливым, опрометчивым. Мне стоило определенных усилий, чтобы отстоять вашу нежурналистскую тему курсовой, которая, впрочем, может представлять некоторый теоретический интерес в развитии региональной литературной критики. В связи с этим у меня к вам такой вопрос – не могли бы и вы посодействовать в решении одной не менее важной для меня проблемы?
Андрей сделал озабоченное лицо.
– Дело опять касается моего сына. После того как при вашем содействии, ну, вы помните, он поступил на временную работу в этот, как бишь его… «Парус надежды» барменом, два года уже прошло, а он отказывается теперь восстанавливаться по прежнему месту учебы… наотрез…
– Что от меня требуется, Яков Аркадьевич?
– Скажу прямо. Сделайте, чтобы его оттуда выгнали. Может, так он вернется к учебе?
– Сразу не обещаю, но что-нибудь постараюсь придумать, – деловито ответил Андрей. И поспешил откланяться, сославшись на то, что ему пора в университетскую библиотеку.
То, что его отпечатки пальцев найдут в квартире этой Патруновой и свидетели сыщутся, Андрей не сомневался. А раз так, засадят его на такой срок, как сказал «следак», что мало не покажется. Набежавшая было волна депрессии отхлынула назад, чтоб накатить с новой силой, но он успел ухватиться за спасительную соломинку. «Первое, не паниковать и не болтать лишнего, – начал рассуждать он. – Прост этот капитан или хитро скроенный, надо избрать правильную тактику поведения. Он строит из себя наивняк, я прикинусь искренним дурачком… Теперь, что мы имеем в остатке? Если предположить, что три амбала и эта Патрунова «работали» в связке на одного хозяина, то, судя по тому, что они пытались втолковать, за ними стоял один могущественный человек. Так уж получалось, что это был не кто иной, как генерал Порошин. Выходило, он же и приказал им «убрать» Патрунову, чтобы подставить его, Андрея. Но зачем это надо было Порошину, который не мог знать о подготовке к публикации компрометирующего его материала? Значит, был кто-то еще, которому Андрей мешал как кость в горле. Но кто был этот третий?..»
В замке опять загрохотало, дверь отворилась, и в камеру завели нового задержанного. Худой белобрысый парень, с большими выразительными карими глазами и китайской ухмылкой на губах, сделал несколько шагов и остановился, увидев Андрея.
– Не подскажете, какая полка свободна? – указал он головой на двухъярусный лежак.
– Мне без разницы.
– Эта мне подойдет. – Парень легко запрыгнул на верхнюю нару и лег на спину, скрестив на груди руки. – Кстати, меня Шурой зовут.
«Больной, наверное», – подумал Андрей и опять углубился в свои размышления.
…Те трое говорили, чтобы он забыл фамилию Порошин и убирался из города. Не сходится. Если генерал узнал бы каким-то путем о компромате, он не стал
