кто такой, откуда и где мое разрешение на проход к Яномотри. Они мурыжили меня долго, и что бы я им ни говорил, не отпускали. Мой сопровождающий стоял рядом, не умея или не желая меня защитить. Он пару раз посмеялся с полицейскими, а потом замолчал. И тогда я решил использовать проверенный прием: запустить мыслеформу. Четко представил себя беспрепятственно уходящим, и одновременно вообразил полицейских, не двигающихся с места. И эти созданные образы полностью отпустил, с четкой уверенностью, что все так и будет. Затем, приведя себя в состояние полного смирения-безмыслия, сказал самому приставучему и, очевидно, старшему из троих полицейских, что я йогин, и тут же как бы растворился для них.
– Ну ладно, мне пора идти, – наконец взмахнул я рукой, повернулся и пошел, и они меня действительно не остановили.
Мой гид догнал меня уже в поселке, объявил, что я ему должен пятьсот рупий за то, что он меня отмазал от полицейских. Я только удивился его наглости, ведь он в мою защиту не проронил ни слова. Пришлось сказать ему об этом. Впрочем, он потом как бы успокоился и стал помогать мне отыскивать водителя с машиной, а ее в тесном переулке у моста не оказалось.
Наша малютка с открытым капотом стояла на площади. Возле колдующего над двигателем Батрана крутились двое.
– Только бы опять не полицейские! – подумал я.
Но опасения развеял один из индусов. Он сразу стал меня приглашать к себе в гости и что-то говорить о своем отце, едва умея произносить коекакие английские слова. Второй кивал головой и поддакивал.
Батран поднял голову, вытер тряпкой руки и закрыл капот.
– Все в порядке?
– Да.
– Поехали! Еще надо найти отель, здесь все закрыто.
Индусы приглашали заночевать у них дома, и гид стал активнее липнуть со своим выдуманным гонораром, вперемежку добавляя, что и у него есть жилье. Обстановка накалялась…
– Поехали, – снова скомандовал я, но Батран медлил, видимо, индусы предварительно здорово накачали его голову всякой ерундой.
Потом он все же нехотя полез в машину, но не трогался, потому что в приоткрытые окна просунулись головы зазывал, продолжая непонятную трескотню. Паренек-гид стал требовать деньги на повышенных тонах, понимая, что я сейчас могу уехать.
– Да дал же я тебе сто рупий! Поехали!
Паренек швырнул мне сторупиевую бумажку, просунув руку между торчащих у окна голов. Машина не трогалась.
Тогда я попытался объяснить другим индусам ситуацию, что считаю, этих денег достаточно и на пожертвования, и на оплату услуг гида. Индусы понимающе кивали головами. Я протянул деньги назад гиду. Тот демонстративно молча швырнул их снова в салон. Чуждые святому месту энергии ощутимо пробежали по моему телу. Также молча, я снова протянул деньги в окно. Гид опять бросил их мне. И вдруг все во мне закипело. Неожиданно я ощутил себя сосудом, в котором вскипаюший эликсир переливается через край. Я отрывисто сказал, что больше
