лесом?
– Да, – удивился я. – Откуда ты знаешь, что… Как?
– О! Так я угадала! – голос Полины наполнился звонкими нотами. Я обожаю, когда это происходит. – Мне кажется, если немного сдавить горло, то почувствуешь запах коры.
– Уже пыталась пробовать на ком-то ещё?
– Разумеется! – она облокотилась левой рукой на подушку, а правой стала гладить мои волосы. – Но пока безрезультатно. Мне казалось, что когда-нибудь должен появится в моей жизни человек, который будет испытывать нечто подобное. Не знаю, как это физиологически связано… Иногда я душу себя, запах дерева приходит сам собой. Ты любишь лес?
– Да, очень люблю.
– Расскажи мне о нём.
– Ну… – я сглотнул воздух. – Очень давно мы как-то ходили в лес. Вернее, это был даже лесопарк. Дорожки покрыты гравием, много скамеек вдоль аллеи.
– Что там были за деревья?
– Клён. Много клёна, – я стал говорить о его листьях и чувствовал, как каждая жилка моего тела покрывается причудливым узором растения. – Он был такой красивый.
– Это была осень?
– Да, жёлто-красные листья под ногами, это так приятно…
– Ты собирал их?
– Да, наверное, как и все…
– Как и все… – задумчиво проговорила Полина.
– А ты не собирала?
Я повернулся к Полине, но она уже отвернулась от меня, легла на правый бок и замерла. На мгновение мне показалось, что она мертва. Но уже спустя секунду она глубоко вздохнула и стала зевать.
– Спокойной ночи, – резко произнесла она.
– Я обидел тебя? – моё сердце стало биться очень быстро.
– Нет. Просто нужно спать, – она ещё раз зевнула и выключила свет. Я остался в темноте. Один. Полина больше не хотела со мной говорить.
***
Утром сильно болела голова. Я проснулся от ощущения, что одеяло прилипло к моему телу. Влажное, холодное, как будто недавно постиранное. Руки были связаны. Сложно было говорить. Я издал несколько нечленораздельных звуков с желанием сказать «Доброе утро!»
– Тише ты! – услышал я голос Полины. – Тебе нужно отдохнуть, ну и сил у тебя! – продолжила она, протягивая мне чайную ложку мёда.
Я слегка нахмурился и безоговорочно проглотил мёд. Желтоватая масса медленно стекала вдоль пищевода, пока сгусток сладости не остался в желудке.
– Рано утром ты стал неуправляемый, – вздохнула она. – Пришлось связать тебе руки. Ты знал, что с тобой такое бывает? И кричал ты так, что горло сорвал.
Я отрицательно покачал головой. Запах пота пропитал постельное бельё.
– Вот и я не знала, – задумчиво произнесла Полина. – Ты такой хороший, – она слегка улыбнулась. – Жалко будет, если что-то пойдёт не так. Ты такой молодой… Прости, что я… – её голос дрогнул.
– Что? – прохрипел я. – За что мне тебя прощать? – вопрос снова исчез в кашле.
– Тебе нельзя говорить.
