сумку на плечо и уходит не оборачиваясь: должно быть, спешит исправить столь досадный промах со своей стороны. Анна не выносит конкуренции, она слышать не может о том, что отец Пэт может предпочесть чьи-то еще цветочные композиции ее букетам, в то время как она тратит на возню с цветами уйму времени. На эту фразу тетушка не могла отреагировать иначе. И она этого Рут так легко не простит.
– Рут, это низко, – смеюсь я, забирая кофейник и чашки, и ухожу в дом. Дверной звонок до сих пор жалобно тренькает после ухода Анны.
– Может, и так, – соглашается Рут и, ехидно усмехаясь, тоже заходит внутрь. – Но я не смогла удержаться. Она так легко поддается на провокации.
– А знаешь, что бы ее точно взбесило? Если бы ты призналась, что встречаешься с Карлом, – подзуживаю я ее.
– Всему свое время, дорогая. Всему свое время. А пока пойду приберусь наверху – не заскучаешь здесь одна?
– Постараюсь пережить твое отсутствие, – с улыбкой отвечаю я. – Мне и самой нужно подготовиться к занятию, но я управлюсь довольно скоро.
– А ученики у тебя и вправду благодарные, – задумчиво говорит она. – Кажется, никто из них ни одной вашей встречи не пропустил.
– Какой учитель – такие и ученики, – шучу я, и бабушка заливается смехом.
– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, – ухмыляется она, – но в данном случае похвала совершенно оправдана.
Рут целует меня в щеку, и меня на миг обволакивает облако исходящего от нее мускусного аромата, после чего бабушка уходит наверх.
3
Я заканчиваю приготовления в тесном помещении лавки, где обычно и провожу свои занятия, только к одиннадцати. Наждачная бумага, жидкость для снятия краски, лоскуты ненужной ткани и скипидар – все, что может понадобиться моим подопечным, ждет их на рабочих местах. Они все уже знают, что на мои занятия лучше одеваться во что-нибудь старое. Я поднимаю глаза на часы – с минуты на минуту должен появиться мой первый ученик, и тут звенит звонок и на пороге появляется Кэт. Как обычно, моя лучшая подруга выглядит потрясающе – она является счастливой обладательницей миниатюрной, женственной фигурки и блестящей копны волос.
Кэт любит рассказывать нашим знакомым о том, как мы встретились с ней в свой первый день в младшей школе – но это не совсем так. Это случилось на второй день. Я уверена в этом на все сто, потому что в первый день я сидела рядом с Сиобан Келли. Сиобан – или Келли-Вонючка, как я называла ее в отместку – изрисовала мою новенькую тетрадь своим зеленым мелком. Никогда этого не забуду – мне казалось тогда, что моя жизнь кончена. Я была правильным ребенком, не позволяла себе даже в раскрасках за линии выходить, а потому всей душой возненавидела мазню, которую с таким вдохновением изобразила на моей тетради Сиобан. Уже на второй день на игровой площадке я познакомилась с Кэт – она тут же протянула мне свою скакалку, и мы стали лучшими подругами. Еще в школе нас прозвали Крошкой и Дылдой из-за серьезной разницы в росте, плюс она всегда выглядела безукоризненно аккуратно, в то время как я была
