ног своих пьяного мужика взиравшего на них с иронией. У него даже получалось глядеть свысока, хотя и валялся он на мерзлой земле.
– Послушайте, – спохватился Павел Васильевич, – вы же замерзнете насмерть!
– А может, я этого и добиваюсь! – состроил плаксивую гримасу мужик, моментально впав в жестокую грусть.
Из глаз его покатились крупные слезы.
И Зинаида Васильевна присела перед ним с чистым клетчатым носовым платочком.
– Не плачьте, пожалуйста! – вытирая темные, покрытые щетиной щеки пьянчужки, попросила она. – В такой день и предаваться унынию!..
– В такой день, – подхватил, завывая, мужик, – и умерла моя Нинулечка! Набралась порядочно, свалилась в сугроб, заснула и больше не проснулась!
– Ах, бедняжка! – пожалела и пьяницу, и неизвестную ей Нинулечку, Зинаида Васильевна.
– Ну что за глупости! – рассердился Павел Васильевич, поднимая мужика за воротник куртки. – Это ее судьба, не ваша!
– Какова же моя судьба? – сварливо осведомился мужик.
– Сегодня? – приблизив свое лицо вплотную к лицу пьяницы, спросил Павел Васильевич.
– Сегодня! – с вызовом выкрикнул мужик.
– Мы с вами встретим Новый год!
И Павел Васильевич широко распахнул парадные двери подъезда:
– Входите! Мы приглашаем вас в гости!
– Меня? – поразился пьяница. – Но это немыслимо. Я вам абсолютно незнаком!
– Согласен, – кивнул Павел Васильевич, – мы позабыли о настоящем русском гостеприимстве, когда любой прохожий мог постучаться в избу и быть принятым безо всяких вопросов о роду и племени!
– Но чем, как говорится, богаты, тем и рады! – подхватила Зинаида Васильевна и взяла пьянчужку под руку.
Все вместе они поднялись в квартиру Авдеенко и гость замер на пороге украшенного блестящими гирляндами, уютного жилища брата и сестры.
Стесняясь, снял ботинки и в одних носках, отчасти продырявленных, прошелся на цыпочках по квартире, разглядывая и накрытый стол, и наряженную елочку, и картины с умиротворяющими пейзажами на стенах.
– Как дома! – удовлетворенно произнес он и повернулся к приютившим его людям. – Меня Леней зовут.
– Леонидом? – уточнил Павел Васильевич, кивнул на уставленный холодными закусками стол. – Садимся! До Нового года десять минут осталось!
– И то дело! – одобрила действия мужчин Зинаида Васильевна и заспешила с горячим блюдом, из духовки.
– А я так и не понял, чего вы во дворе делали, прогуляться решили? – налегая на «оливье», спросил Леонид.
– Традиция у нас в семье такая, перед Новым годом, за полчаса до боя курантов, чтобы все было хорошо, и никто не болел, бегали мы с детьми валяться в сугробах! Но тут, куда теперь деваться, дети выросли, разъехались и нам, старость – не радость, осталось только
