сборище, он тут же упакует пожитки и уедет.
Внезапно пробудилась бабушка и обвела затуманенным взором всех присутствующих. Уилл похлопал ее по руке и ободряюще улыбнулся.
– Я что-то пропустила? – громовым голосом спросила она. Бабушка начинала слышать все хуже, вот и завела привычку кричать.
– Совсем ничего, – ответил Уилл, тоже громко, чтобы она могла его услышать.
– Уильям, – сказала вдовствующая графиня, – как ты можешь утверждать такое? Ты не принимаешь семейное собрание всерьез!
Он в бессильном отчаянии поднял руки.
– Я рад, что наконец вернулся домой, но огорчаюсь из-за того, что вам не по нраву моя репутация. А теперь, когда мы это выяснили, может, нам пора разойтись?
Хок бросил на него предостерегающий взгляд.
– Есть еще кое-что.
Уилл застонал. Это чертово собрание когда-нибудь закончится?
– Теперь, когда ты вернулся насовсем, тебе нужно чем-нибудь заняться, – продолжал Хок.
Уилл поднял руку.
– Погоди. Я не сказал…
Бабушка дернула его за рукав.
– Что он сказал?
Ему пришлось кричать:
– Мне нужно какое-нибудь занятие.
Хлопнув в ладоши, бабушка проревела:
– Церковь – лучшего и не придумаешь!
Эстер фыркнула на сестру:
– Марибель, паства взбунтуется! Газеты называют его Дьяволом.
– Не очень-то любезно! – воскликнула она. – Сама туда иди!
– Куда иди? – опешила Эстер.
– К дьяволу! – рявкнула бабушка.
Уилл прижал кулак к губам, чтобы скрыть смех, но плечи тряслись. Тем временем малышка Эмма Роуз улучила минуту, чтобы издать пронзительный вопль.
– О, она проголодалась, – сказала Джулиана. – Я должна отнести ее в детскую.
Хок помог Джулиане встать и поцеловал в щеку, а потом проводил жену взглядом, пока она не скрылась за дверью. Тогда его внимание снова переключилось на Уилла:
– У меня есть предложение, которое, как мне кажется, тебя устроит.
Очевидно, брат не понимал. Вся его родня решила, будто он намерен осесть дома. Однако если до этого у него возникали еще какие-то сомнения насчет того, не уехать ли, то сейчас, после этого глупого собрания, от них не осталось и следа. Как бы сильно ни любил он семью, жить с ними было невозможно.
– Мой управляющий выходит в отставку. Кто-то должен взять на себя его обязанности. – Хок сложил руки на груди. – Что скажешь?
Все, даже Монтегю, смотрели на него с сияющими лицами. Галстук Уилла внезапно превратился в удавку. Ожидания родственников легли на него непомерным грузом, точно булыжник весом в тысячу фунтов. На какой-то миг он почувствовал себя в ловушке, прибитым к земле тяжестью их надежд. Но это его жизнь, не их!
– Ценю твое щедрое предложение, но я бродяга! Не в моем характере торчать все время в одном месте. Я планирую новое
