позвонила жена. У старшей дочери Ирины, его любимая внучка Аленка объелась мороженым и заболела. Горло у нее распухло. Температура – высокая. Что, если у бедняжки – абсцесс слизистой оболочки?
Уже войдя в комнату, Елкин обнаружил, что в ней все было перевернуто вверх дном: матрац и одеяло валялись на полу вместе с научными трудами известных авторов, украшавшими книжную полку. Верхним и нижним бельем. Непрошенные гости не пощадили даже выходной фирменный костюм от известного Дома моделей. Два года подряд Иван Андреевич копил на него деньги. Старые, заношенные до лоснящегося блеска в известных местах пиджак и брюки, на пугало огородное, и то срамно было надеть! А в новой «троечке» он помолодел лет на десять – не меньше. И вот о предмет его откровенной гордости едва не вытерли ноги! Но кто? Иван Андреевич тут же отправился к немногочисленной гостиничной прислуге, состоявшей из портье, дежурной и уборщицы. Когда он сообщил им о случившемся, те от удивления пооткрывали рты и долго не могли закрыть. Впрочем, вскоре временное жилье ученого соответствовало гостиничным нормам. От милиции Елкин отказался наотрез. «Ведь ничего не украли!» – трезво рассудил он. А шмон в его комнате даже хулиганством не назовешь, а так – чехардой гостиничных блох!..
Елкин решил не поднимать лишнего шума, чтобы не вспугнуть тех, кто доставил ему столько неприятностей. Перерыв все его вещи, они явно что-то искали. Но что? У Ивана Андреевича, как у всех скопидомов, наличность хранилась всегда при себе. Его научные опусы – не секрет государственной важности. Они неоднократно публиковались в различной периодике. Выпускались отдельными брошюрами. Чего же больше? Так и не сомкнув всю ночь глаз, Иван Андреевич еще долго терялся в догадках, пока на улице не забрезжил рассвет.
Елкин протиснулся в переполненный автобус. Кто-то легонько ткнул его локтем в правый бок.
«Наверное, пассажиру надо было выходить, вот он и нервничал!» – подумал ученый. Но еще более сильный толчок повторился во второй, потом в третий раз. «Ну, я – тебе!.. – бес его знает как, разозлился Иван Андреевич. – Бессовестный нахал!» Но, повернув голову вправо, ученый обнаружил, что это был не нахал, а нахаленок! Тот самый, со двора Артемьева.
– Чеши за мной, дядя! – привстав на цыпочки, буркнул он ему в самое ухо.
На следующей остановке они вытряхнулись из автобуса. С центральной улицы сорванец свернул в ближайший проулок. Потом пересек дворик, другой, третий. Елкин подумал, что мальчишка нарочно запутывал следы. Неужели, все – настолько серьезно? Еще через какое-то время они оказались перед нужной дверью. Она тут же отворилась. За порогом их встретил полумрак.
– Есть тут кто? – на всякий случай спросил Иван Андреевич.
Вместо ответа в конце коридора внезапно возник силуэт человека довольно высокого роста и спортивного сложения.
– Мы не включаем свет, чтобы не привлекать к себе
