на четверть минуты, но потом, не сговариваясь, отрицательно помотали головами.
– Не положено, – сказал первый.
– Не было приказа, – сказал второй.
Юра в изумлении провёл рукой по голове, загребая спутанные пряди. Хмыкнув, он выудил из кармана детали рации и, быстро собрав её воедино, нажал на кнопку вызова. Та пощелкала, пошипела и разразилась голосом Глеба:
– Ты по стене лезешь?! Почему так долго?!
– Меня не пускают товарищи, – он взглянул на их погоны, – прапорщики. Приём.
Ответа не было. На несколько секунд куполом опустилась тишина, но вскоре разбилась от топота, раздавшегося изнутри палаты. Глеб резко распахнул дверь, повиснув на косяке.
– Как это понимать?! – он гневно переводил взгляд с первого прапорщика на второго, в то время как оба от неожиданности отшатнулись.
– Глеб Вячеславович, – ответил первый, – вы сами приказали никого не пускать.
– Никого?!
– Ну да, никого, – подтвердил второй.
– Ну, – майор пару мгновений думал, наморщив лоб, – да, так я и сказал. Хорошо работаете, ребята, – он ободряюще им улыбнулся. – Ты, – посмотрел на Юру, – внутрь!
– Как скажете, гражданин Майоров, – Юра, смеясь в прижатый к губам кулак, наконец переступил порог палаты.
– Хрена ли ты ржёшь?
– Слушай, как тебе повышение давать теперь? Вся симметрия порушится!
Майор молча упёр руки в бока и кисло глядел на рядового, ясно давая понять, что ничего из сказанного тем не отличалось свежестью.
– А малыш-то наш юморист, – раздался слабый голос.
Марина лежала на нескольких подушках, уложенных под спиной, и улыбалась, глядя на Юру. Она была мертвенно-бледна, но уже сняла кислородную маску и дышала самостоятельно – ровно и тихо.
– Продадим в цирк, – ворчал Глеб.
– Придётся циркачам доплачивать, – усмехнулась девушка. – Мы с тобой не настолько богаты.
– Новенький, а как у тебя с почками? Не жалуешься?
– Я не дам продать нашего малыша на органы, – возмутилась Марина.
– Вы меня усыновить решили? – Юра выжидающе уставился на охотников.
Глеб с кислой миной бросил «Чур меня, а тебя нафиг».
– Как ты себя чувствуешь? – Юра подошёл к кровати Марины.
– Как по утрам, только вечером. То есть, паршиво, – она улыбнулась.
– Ты скоро поправишься.
– Да, спасибо, – девушка чуть поёрзала на подушках. – Глеб мне всё рассказал.
– Вы слушаете радиостанцию «Майоров-эф-эм», – сказал парень гнусавым голосом, глядя на майора, который сел на стоявший рядом стул.
– Не дразнись, – с улыбкой возмутилась Марина.
– Ладно, не буду, мамуля, – ответил он тем же голосом. – Она всегда такая сахарная? – спросил он полушёпотом, наклонившись к Глебу.
– Мне кажется, это всё лекарства, – ответил тот, состроив шокированную
