очень горячие были – не дотронуться!
– Не помню такого, – отозвался Глеб, который обиженно потирал ушибленные руки.
– Но… – Юра нахмурился. – Чёрт, эта девка не даёт думать.
– Какая девка? – Марина вздохнула.
– Которая плачет, – он кивнул в сторону дверей. – Блин, как громко. Почему она внутри вообще?
– Эм, малыш, – девушка положила руку ему на плечо и внимательно посмотрела в глаза. – Тут только мы.
Лифт дернулся, несколько секунд жужжал, пытаясь возобновить подъем, но потом, громко щёлкнув, подрожал и замер.
– Э-э-эй, – Глеб растолкал всех, пробравшись к дверям, и с силой по ним ударил.
Кабина не шевельнулась. Марина отчитала напарника за панику, шум и покушение на казённое имущество, после чего снова обратилась к Юре.
– Что ты слышишь?
– А вы – нет? – Юра удивлённо переводил взгляд с охотницы на охотника.
Глеб пожал плечами, глядя на него с подозрением. Девушка внимательно смотрела в упор и медленно помотала головой из стороны в сторону.
– Всё тихо, – ответила она. – Так что именно ты слышишь?
– Женский плач, – ответил он растерянно.
– Ты понимаешь, кто это? Кроме нас троих в здании есть только один человек.
– Стой, так ты, – Глеб схватил парня за плечо. – Ты феникса слышишь! Здорово!
– Ничего хорошего, – возразила Марина, – первым делом по возвращении сдашь кровь на анализ, – увидев недоумение на лицах обоих парней, она добавила. – Люди не слышат фениксов, это ненормально. Но… Разберёмся с этим позже, – она тряхнула головой, приводя мысли в порядок. – Расскажи больше о том, что слышишь.
Юра не разобрал последних слов, женские стоны заглушили охотников. Он не мог определить, откуда исходит голос – тот звучал сразу везде. Всхлипы и плач вязким желе просачивались через вентиляционные отверстия под крышей кабины и медленно сползали по стенам, собираясь жижей в ногах. Юра чувствовал, как эти стенания вытесняли воздух из лифта, а густой плач поднимался всё выше, топя охотников в себе. Скоро он заполнит всю кабину полностью, а люди, в ней находящиеся, захлебнутся в срывающихся на хрип мольбах о спасении.
Краев машинально приподнялся и вытянул шею, хватая ртом стремительно исчезающий воздух. В голове билось одно единственное слово: «умру».
В какой-то момент ему показалось, что он не только ощущает вязкое болото, в котором тонул, но и увидел его – тугая темнота заполнила кабину лифта и тянулась вверх. Её уровень достиг лиц охотников, тягучая маслоподобная жижа забила их рты и ноздри, залила глаза и продолжала подниматься.
– На меня смотри, – девушка схватила его лицо, крепко сжав ладонями, и заставила посмотреть на неё. – Где ты впервые услышал это?
Тусклый жёлтый свет лифта резанул глаза, болото исчезло, но парень всё ещё чувствовал горький
