что он не заметит? Да без его ведома здесь клоп не заведется. Не то что…
– Разрешите представить, – выкинул Сафронов левую руку в сторону дочери. – Моя девочка. Эльза… Иди сюда, малышка.
Эльза неуверенно шагнула пару раз к кучке гостей. Кротко кивнула, назвалась. Гости поочередно приложились к ее ручке, пробормотали что-то вежливое. Все, кроме мента. Тот просто скупо пожал ей руку и представился. И уставился на нее, как на очной ставке – пристально, не мигая.
Сафронов вопросительно вскинул брови в сторону Нельки. Что говорить и делать дальше, он не знал.
– Господа, прошу к столу, – выпалила та.
Сафронов досадливо поморщился. Как трактирщица, честное слово. Надо было как-то деликатнее их увлечь в столовую. Не так сразу. Что-то еще предложить высоким гостям. А что? Сафронов понятия не имел. Все его местные знакомые бизнесмены предпочитали деловые разговоры вести за столом. И сразу с порога шагали именно туда. Что предпочитали отец и сын Ганьшины, оставалось только догадываться. Но, кажется, Эльза младшему Ганьшину понравилась. Он просто глаз с нее не сводил. И принялся что-то говорить ей вполголоса. Кажется, даже не по-русски. Смутить задумал? А на вот, выкуси! Эльза блестящее образование получила. И не в России, между прочим. И тоже принялась лопотать что-то в ответ. И они рассмеялись.
А? Что? Дело слаживается? Выйдет из наследника зять, а? Как там, бишь, его? Егорка, кажется. Егор Викторович, стало быть.
Они вошли в столовую, расселись, как-то сразу правильно заняв свои места, хотя никто никого не рассаживал. Сам Сафронов во главе стола. Справа Ганьшин-старший. Слева Нелька. Рядом с отцом сын. Напротив Эльза. Рядом с Егором Вова. Напротив него Александр Говоров.
Черт! Вот это бы ни к чему. Он, получается, сел рядом с Эльзой. Это Сафронову не понравилось. Он кишками чувствовал, что этого блондина надо держать на расстоянии. Если он не уедет вместе с Ганьшиным-старшим, а это вряд ли случится, то надо будет поселить его во флигеле. Нечего ему в этом доме отираться. Охранять своего друга он сможет и на расстоянии. Благо оно в двадцать метров.
Разговор за столом не клеился. Сафронов медленно, но целенаправленно напивался. Ганьшин-старший пил меньше, но хмелел быстрее. Вова скупо улыбался и все больше жевал. Егор…
А Егор сидел и игрался с мобильным телефоном. Переросток хренов! Пить не стал. Есть почти ничего не ел. На Ельзу почти не смотрел. В разговоре участия не принимал. Что у этого залетного москвича на уме? Черт его знает!
– Может, останетесь? – спросил Сафронов у отца и его помощника безо всякой надежды. – Куда на ночь-то?
– Ничего, ничего, здесь недалеко. – Ганьшин слегка покачивался от выпитого и казался вполне довольным. – Жаль, о делах не удалось поговорить. Но, думаю, времени у нас впереди предостаточно.
– Думаю, да, – кивнул Сафронов, сильно в этом сомневаясь.
Егорка, хлыщ московский, после ужина, сославшись на усталость, сразу запросился в отведенную ему комнату. И даже с отцом не простился. А с Эльзой лишь перекинулся
