принимать ставки десять к одному, что хранители либо вернутся через пару дней, изобразив видимость работы в опасных условиях, либо погибнут, растерзанные содомитами, защитными системами лабораторий акеми, которые не любят, когда посторонние люди суют в их дела нос, или сгинут в тренировочных лагерях, где представители Иерархии придутся всем по вкусу.
Что касается временных провалов Квазара, встречавшихся в большом количестве в неиндексированных территориях, то здесь люди считали, что эти резонансные ловушки – не что иное, как результат либо халатности, либо тайных разработок, возглавляемых инженерами Размерности по приказу Всемирной иерархии. Так что ставки на то, что группа хранителей и одного акеми погибнет во временном провале, не принимались, так как никто бы не стал ставить на это.
– Надеюсь, ты сгинешь первым, – сказал Мьюз алхимику Квазара, когда они покинули цивилизованные территории.
Акеми не ответил, но предпочел держаться подальше от бывшего агента Энрофы. Что касается других хранителей в группе, то в них Мьюз видел скорее желание клириков установить за ним слежку, чем реальные помыслы помочь во время опасной экспедиции.
«Что ж, надеюсь, вы сгинете следом за акеми», – подумал бывший агент Энрофы, устав от постоянного клейма ненадежного представителя Института всемирной иерархии. Мало того что он был агентом Энрофы, внедрившимся в закрытую группировку «Мункара и Накира», украв личность их лидера Малика, так потом он предал свой мир, выбрав дорогу хранителя. О том, что другого выбора просто не было, да и представители Энрофы ни разу не выразили протеста по этому поводу, никто не думал. Главным оставался факт, что агент смог обмануть адептов, а затем предал своих, переметнувшись к врагам. О том, что в то время между клириками и учеными Энрофы было установлено неофициальное перемирие, тоже никто не вспоминал. Главным оставалась нынешняя напряженная обстановка.
Еще одной ложкой дегтя в бочку доверия Мьюзу стала его дружба с Легре. Беглый клирик посмеялся над Иерархией, заставив их свернуть проект постепенного развития баз квазацентристов, где они надеялись развернуть свои исследовательские центры по изучению возможности извлечения энергии посредством тонких граней временных мембран. По сути, проступком Легре стало лишь то, что он видел реальное положение вещей – в современном промерзшем до основания мире, где новые источники энергии помогают не только улучшить благосостояние, но и в прямом смысле выжить, не замерзнув, никто не будет стоять в стороне и ждать, когда клирики сподобятся заменить свои устаревшие генераторы. Если бы не нейронные сети седьмого поколения, потреблявшие меньше энергии, имея больший перечень возможностей по сравнению со старыми, то безраздельная власть Иерархии в Размерности давно пошатнулась бы и удержать монополию на обладание необходимыми для существования источниками питания оказалось бы крайне сложно. Так что Легре лишь пытался помочь другим клирикам,
