причины. Тоби не смогла заговорить об отце и вместо этого рассказала Пилар о таинственной болезни матери. Страннее всего, сказала она, было то, что мать всегда так заботилась о своем здоровье; можно сказать, по весу она уже наполовину состояла из биодобавок.
– Скажи, какие биодобавки она пила? – спросила Пилар.
– Она держала франшизу «Здравайзера», так что их продукт и принимала.
– «Здравайзер», – повторила Пилар. – Да. Мы о таком и раньше слыхали.
– О чем? – переспросила Тоби.
– О такой болезни в связи с этими добавками. Неудивительно, что люди из «Здравайзера» сами вызвались ее лечить.
– Что вы хотите сказать? – спросила Тоби.
Ей стало холодно, хотя утреннее солнце уже палило вовсю.
– Тебе не приходило в голову, что твоя мать была подопытным кроликом?
Раньше Тоби действительно такое не приходило в голову, зато сейчас пришло.
– Я вроде как подозревала, – сказала она. – Не насчет добавок, но… Я думала, это застройщик, который хотел заполучить папину землю. Я решила, что, может быть, они что-то подсыпали в колодец.
– Тогда вы все заболели бы, – ответила Пилар. – А теперь поклянись мне, что никогда не будешь принимать никаких лекарств производства корпораций. Никогда не покупай таких лекарств и никогда не бери их из чужих рук, что бы эти люди ни говорили. Они будут ссылаться на данные, на ученых; они приведут докторов – все вранье, их всех купили.
– Не может быть, чтобы всех! – воскликнула Тоби. Ее поразила ярость Пилар, обычно такой спокойной.
– Нет, – ответила Пилар. – Не всех. Но всех, кто продолжает работать с любой из корпораций. А остальные… кто-то из них скоропостижно умер. Но те, кто еще жив… те, у кого осталась хоть капля врачебной этики…
Она помолчала.
– Такие врачи еще есть. Но они не работают на корпорации.
– Где же они? – спросила Тоби.
– Некоторые – здесь, с нами, – ответила Пилар. И улыбнулась. – Катуро Гаечный Ключ раньше был врачом по внутренним болезням. У нас он занимается водопроводом. Сурья была хирургом-офтальмологом. Стюарт – онкологом. Марушка – гинекологом.
– А другие врачи? Те, которые не здесь?
– Скажем так: они в другом месте, в безопасности, – сказала Пилар. – Пока что. А теперь, милая, обещай мне. Эти лекарства из корпораций – пища мертвых. Не наших мертвых, а других, мерзких и опасных. Мертвых, которые еще живы. Мы должны научить детей избегать таких лекарств: они – чистое зло. Это не догмат веры, мы просто это знаем.
– Но почему же вы в этом так уверены? – спросила Тоби. – Корпорации… никто ведь не знает, чем они занимаются. Они сидят у себя за заборами в охраняемых поселках, и оттуда ничто не выходит наружу…
– Ты не представляешь, – сказала Пилар. – Еще не построен
