вслепую я сотрудничать не буду.
– Придушить бы тебя.
– Погоны снимут. За самоуправство.
Длинный смотрел на Башмака с ненавистью, а тот напротив, впервые за долгое время, почувствовал душевный покой. Длинный его ненавидит? Прекрасно, это взаимно. Башмак ещё не забыл, как умирал, разорванный пулемётной очередью. Вернее, недавно вспомнил.
– Что ты хочешь? – неприязненно спросил Длинный.
– Увидеть жену, – сразу ответил Башмак. – И пригласите в штат толкового психолога. Он вам объяснит, что иногда мне надо выдавать пряники.
Длинный молчал, обдумывая ультиматум шагателя. А Башмак улыбался. Он чётко понимал, что выиграл. Никуда не денутся, скоро он увидит Аню. Ему хотелось петь от счастья. Наконец Длинный произнёс:
– Давай так. Ты сейчас супчику поешь, а я доложу руководству о твоих требованиях.
– А ты ещё не докладывал? – удивился Башмак.
– Неа, – довольно осклабился Длинный. – Ты отчётов настрочил с запасом, всё у нас по распорядку, никаких ЧП.
Башмак хотел схватить Длинного за лацканы халаты и ударить лбом в нос, но движение вышло вялое, Длинный отскочил и прошипел, брызнув слюной:
– Не дёргайся, а то охрану позову, к койке привяжут.
Он пятился к выходу, а Башмак подумал – он же меня боится. Сто раз обследовал, знает, что никакой заразы во мне нет, а всё равно боится, ему с детства внушили – мутанты заразные, смерть разносят. Они все нас боятся, всех кто родился в резервации. И это тоже надо использовать.
Длинный уже выходил, когда Башмак снова его окликнул.
– Ты вот ещё что. Устрой-ка мне свидание с неким Серёжей Соломатиным, филологом. Очень я хочу его видеть. И супу вели принести. С гренками.
***
Утомлённо прикрыв глаза, Тапок откинулся в массивном кресле, более напоминавшем трон, и мановением длани отпустил военных советников и командиров частей. Заколебали. Тупые, жадные и трусливые исполнители. Все они дублёры и статисты, нет среди них лидеров, нет подлинных стратегов. Не с кем поделиться грандиозными планами, никто не оценит по достоинству величие замыслов. Они просто не в состоянии постичь уникальность эпохи и монументальность личности, с коей им неожиданно посчастливилось существовать в одном объёме локализованного пространства. Что ж, одиночество печальный удел монарха, окружённого ничтожными подданными.
– … подданными, – пробормотал секретарь, записывая, и Тапок понял, что последнюю фразу он произнёс вслух. – Дальше, Ваша Окружность!
Тапок усмехнулся. Ну да: Ваша Окружность, Великая Ось Колеса и Колея Бесконечности. Он сам придумывал себе титулы, стараясь, чтобы они звучали как можно дебильнее. Он изобретал для себя немыслимые привилегии и вёл себя с подданными заносчиво и высокомерно. Он завёл гарем и отнимал у войска после похода почти все трофеи. Он снова ввёл сословия, наделил аров немыслимыми прежде правами и опирался на них, принимая драконовские
