упаковывающего чемодан, то на мать, с надеждой, что та сумеет его остановить.
– Ну, вот… Я пошёл… – тихо проговорил Каземиров.
– Счастливо… – выдавила из себя Елена Петровна, превозмогая дикое желание схватить чугунную сковородку и разбить ею его аккуратно побритую физиономию.
– До свидания, доченька, – обращаясь к Любашке, проговорил Олег Николаевич.
Он нагнулся, чтобы её поцеловать, но девочка уклонилась от него и, подойдя к матери, спряталась за её спиной. Тогда Каземиров склонился над младшей дочерью. Он ещё не успел ничего ей сказать, как Светланка крепко обхватила его за шею и громко закричала:
– Папочка! Миленький! Не уходи. Папочка! Не бросай меня! Я люблю тебя! Папочка…
– Ну, хватит! – вспылила Елена Петровна. – Уходишь, так уходи, но не издевайся над дочерьми. Иди к своей сучке!
– Ты так не говори! – строго произнёс Каземиров – Эта женщина не заслуживает оскорблений.
– Ах ты, гляньте на этого кобеля, доченьки! – не выдержала Елена Петровна. – Какую цацу, ваш папуличка приобрёл. Не заслуживает она оскорбления! Какой умный! А я заслуживаю эти оскорбления? Дочерей тебе воспитывала, портки твои грязные стирала. Сучка она и есть сучка…
Каземиров зло посмотрел на жену.
– Хоть бы детей постеснялась, – укоризненно произнёс он, отстранив Светланку и взявшись за ручку чемодана.
– Что мне их стеснятся? Я перед ними ни в чём не провинилась! Пусть знают, какой кобель их папочка!
Каземиров не оглядываясь, открыл дверь и вышел на улицу. Визгливый плачь младшей дочери ещё долго доносился до его слуха, врезался глубоко в сознание и червоточиной вкрадывался в душу.
«И как я мог прожить с этой женщиной столько лет? – подумал Олег Николаевич. – Ладно, что фигуры никакой, так ведь ещё и не образованная, не интеллигентная. Обабившаяся дурёха!»
Грузно опустившись на заднее сиденье чёрной волги, Каземиров слегка тронул за плечо водителя.
– Поехали, Василий, – сказал он доброжелательным тоном.
– Всё нормально, Олег Николаевич? – спросил водитель, плавно трогаясь с места.
– Нормально, Вася. Поехали…
– К Ольге Александровне? На северные квартала?
– Разумеется, – коротко ответил Каземиров. – На северные конечно…
– По Ленинградке прокатим, или через Семёновское озеро?
– Мне всё равно, – отмахнулся Олег Николаевич.
– Тогда по Ленинградке…
Водитель какое—то время вёл машину молча. Он лишь изредка смотрел в зеркало на осунувшееся лицо начальника и не решался нарушить воцарившуюся тишину.
– Что замолчал, Василий? – неожиданно спросил Каземиров.
– Думаю,
