но затрудняла движения. Парируя выпад слева, телохранитель поскользнулся и припал на одно колено. Выставил меч, отбивая очередную атаку, и в эту секунду Ястреб, зашедший сзади, со всего маху рубанул ему по затылку.
Аристократ усмехнулся. Брезгливо ткнул носком сапога наполовину обезглавленный труп и повернулся к девчонке и ее спутнице. Произнес с ленцой:
– Итак, благородные дамы. Теперь мы можем поговорить?
Он шагнул ближе и протянул руку, словно собираясь погладить малышку по голове. Опекунша зашипела и рванулась к нему. Длинноволосый перехватил ее за предплечье и буднично, без всяких эмоций ударил кулаком по лицу. Старуха повалилась на пол.
Аристократ присел перед девчонкой на корточки. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не отрываясь. Наконец он сказал ей:
– Мелкая дрянь. Думала так просто сбежать?
Она всхлипнула и опустила голову. Но аристократ, взяв малышку за подбородок, заставил ее поднять взгляд. Девочка дернулась, но он держал ее крепко.
– Отпусти! – Она давилась слезами. – Отпусти, слышишь, ты! Обмылок!
Похоже, это слово что-то для него значило. Что-то конкретное и очень обидное.
Он вскочил на ноги. Маска холодного равнодушия дала трещину, и стало видно, что аристократ – совсем еще молодой парнишка. Лицо его пошло пятнами, а в глазах полыхнуло чистое, незамутненное бешенство. В эту секунду он себя совершенно не контролировал. Судорожно схватился за меч, замахнулся и рявкнул:
– Сдохни!
4
Скажу честно – не знаю, как я отреагировал бы, если бы длинноволосый ударил молча. Что поделать, я всего лишь «голем, лишенный души», как изящно сформулировал жрец. Меня мало интересуют дела людей, и я не вмешиваюсь в них, если не имею прямых инструкций. Сейчас ситуация меня никак не касалась. Мысли мои были заняты сменой циклов и предстоящей казнью. Но прежде всего я наслаждался спокойным осознанием того факта, что уже через каких-нибудь три часа я перестану видеть и этот город, и его обитателей, и бледное, словно запыленное небо, с которого таращится желтый безумный глаз. Одним словом, резню в трактире я наблюдал спокойно, как беспристрастный зритель. Семейная разборка аристократов меня тоже не особенно волновала. Да, девчонку было немного жаль. Но судьба есть судьба. Ценность жизни под этим солнцем, мягко говоря, относительна – кому об этом знать, как не мне…
Но Ястреб, на свою беду, не сдержал эмоций. Мало того – он умудрился выбрать то единственное слово из всех, которое сейчас могло ему помешать.
Сдохни. Так было написано на портрете Угря.
Живи. Так звучала команда на парусине.
Простейшая инструкция, принятая мной к исполнению. Проще некуда. Тот, кому пожелали смерти, должен остаться жив.
Когда я услышал «Сдохни!», у меня сработал рефлекс.
Я подставил свой клинок под удар.
Звякнула
