потом Звенка сказала:
– Но ты и правда совсем уже… Я, как тебя увидела, аж глазенки протерла. Думала, цветочков нанюхалась и сплю наяву. Старый хрен вообще копыта чуть не откинул. Он тебе припомнит еще. И отцу расскажет, как пить дать.
– Да и тьма бы с ним, – легкомысленно сказал Ясень. – Ярмарка начинается, не забыла? Выберут нас, и жизнь совсем другая пойдет. Сюда возвращаться я точно не собираюсь.
– А если не выберут? – тихо спросила Звенка.
– То есть как? – Он даже поперхнулся от удивления.
– А вот так вот – просто не повезет.
– С чего это вдруг?
– Не знаю, – сказала она с досадой, – только неспокойно мне что-то. Твои дружки вон сегодня за околицу ни ногой. Да что там за околицу – из дома носа не кажут. Боятся, что удачи не будет. А ты – прямо к нам на поле. Не страшно деву-судьбу дразнить? Она ведь и обидеться может.
– Да ладно тебе, – поморщился Ясень. – Ерунда все это. То есть не то чтобы совсем ерунда, а как бы тебе сказать… Ну дева-судьба, к примеру… Что ей, больше заняться нечем, как за нашим жнивьем смотреть? Ей бы в столице управиться, с принцами да принцессами. Я бы на ее месте в нашу дыру вообще не совался. И вообще, ты же видела, я к полудню все подгадал и потом только на поле заехал.
Звенка обернулась к нему, всмотрелась в лицо и покачала головой недоверчиво.
– И откуда ты взялся на мою голову? Сама иногда не знаю то ли плакать, то ли смеяться. Или сбежать куда подальше, пока не поздно.
– Поздно, – сказал Ясень, наклоняясь к ее губам. – Никуда ты уже не денешься.
Прохладный ветер норовил забраться за ворот и влажно дышал в лицо, но они не обращали внимания. Серые тучи толпились в небе, отпихивая друг друга и споря, кто уронит на землю первые капли. Птицы, которых утром распугало мерцание, пришли в себя, и вороний грай разносился над степью, тревожа сердце. Холмы зябко ежились, как бездомные псы, и трава линялой шерстью топорщилась на их спинах.
Когда конь уже подошел к домам на окраине, Ясень сказал:
– А насчет ярмарки – это ты зря, серьезно. Выберут, куда они денутся. Если не нас, то кого тогда? Лучше все равно не найдут.
– Скромный ты, – похвалила Звенка.
– За это и ценят, – заметил Ясень.
– Ладно, скромник, вези домой. Пора венок плести, а то не успею.
2
Жеребец нехотя позволил отвести себя в стойло. Ясень ему сочувствовал. Перерожденному коню было скучно в крошечном городишке, где жизнь течет размеренно и спокойно.
– Потерпи, – сказал Ясень, – завтра еще набегаешься.
Конь покосился на него и всхрапнул недовольно.
Мол, в сотый раз уже обещаешь, а толку нет.
– Но-но, не наглей.
Ясень шлепнул его по холке, и скакун довольно оскалился. Выглядело это пугающе. Клыки частоколом, костяные шипы на черепе и горящие глаза в полутьме – увидишь такую морду на сон грядущий, кошмары до утра обеспечены.
