товарищ полковник!
– Ишь, герой! – Шишкарев смерил его взглядом. – Есть что-то новое по маньяку?
– Работаем, товарищ полковник! – бодро сообщил Миронов. – Выявляем связи, выясняем контакты потерпевших, проверяем версии, но результаты пока мизерные. Похоже, преступник выбирает свои жертвы наугад, в пределах центральных улиц города. В частный сектор он не лезет, хотя там как раз условия для нападения идеальные. А если так, остается надеяться, что он рано или поздно на чем-нибудь проколется, попадет, к примеру, в поле обзора видеокамер.
– Рано или поздно? И сколько ждать прикажешь? Пока счет на десятки не пойдет?
– Никак нет! Не пойдет! – Миронов несколько скис, но пока держался, смотрел в глаза начальству. – Не допустим! Плотно взаимодействуем с участковыми, дворниками, со старостами микрорайонов, квартальными и старшими домов. Но у нас даже фоторобота нет. Ни одна из пострадавших лица преступника не разглядела. Попыток ограбления не зафиксировано. Он ничего не берет: ни денег, ни телефонов. Напал, порезал и смылся. И места, как на грех, глухие – камеры отсутствуют, и свидетелей по позднему времени трудно сыскать. Даже собачников! Одно могу сказать точно: преступник пасет свои жертвы, не с кондачка нападает. И орудие нападения нестандартное, с очень тонким лезвием, вроде скальпеля или канцелярского ножа.
– Канцелярского? – задумчиво переспросил полковник и выудил из пластикового стакана нож с ярко-розовой ручкой. – Вот такого?
– Вроде того! – кивнул Миронов. – Или опасная бритва. Орудия тоже не нашли. Видно, уносит с собой.
– Видно, видно! – передразнил Шишкарев. – Ничего не видно! Плохо работаете, товарищ майор. Четыре нападения! Четыре изуродованные женщины! А мы тут рассуждаем: видеокамер нет, свидетелей нет! А как раньше без видеокамер работали? Без компьютеров? Без «Полиграфов» и прочих штучек-дрючек? И, заметьте, пострашнее выродков задерживали. Что? Никаких зацепок до сих пор?
– Что толку от этих зацепок? – буркнул Кирилл и отвел взгляд в сторону. – Есть у нас показания последней потерпевшей. Крупный мужик в темной куртке. Но зима ведь! Все в куртках, пуховиках. Одежда в основном темная. Тут все силы нужно задействовать, а у меня людей не хватает! Работу по другим УД никто не отменял!
– Вот жалко тебя, сил нет! – скривился полковник. – Сейчас заплачу! Но как бы нам не пришлось кровавыми слезами умыться! Помяни мое слово, скоро этой твари надоест резать, и он начнет убивать. Тогда не взыщи, Миронов, с меня три шкуры спустят, а я с тебя – семь!
Кирилл стоял навытяжку перед начальством с непроницаемым видом. Нашел чем пугать! Где-то на третьей жертве ему в голову пришла та же самая мысль. Ненависть неизвестного к беззащитным женщинам словно крепла день ото дня. Когда же в больницу доставили четвертую, с располосованным в клочья лицом, Миронов понял: маньяк не успокоится и наверняка скоро начнет убивать. Так в любом деле: входишь во вкус и не можешь остановиться.
Он думал о неизвестном маньяке
