гарнизонные сплетни, горячо обсуждаемые «подковерные» интриги. Она как бы существовала в параллельном мире, в котором была ее семья, книги, вышивка, поэтому приятельниц в городке у нее было немного, а подруга всего одна. Анна даже не подозревала, что гарнизонные кумушки с особым интересом присматриваются к ней. Ее привлекательность, которую она не вполне осознавала, красивый муж, красивые, нарядные дети, личная машина (да еще не абы какая!), будили зависть. А в последнее время появилось так много поводов для разговоров и даже возможность «пожалеть бедняжку»!
Проходя мимо заполненной скамейки, Анюта заметила устремленный на нее взгляд и услышала обрывок разговора:
– Да сколько раз ее в его машине видели, в открытую раскатывают. Все знают, кроме жены.
– А может, и она знает, только виду не подает, удержать надеется.
Машины в городке были у многих, не было оснований принимать этот разговор на свой счет, но сразу вспомнилась найденная заколка и смутные подозрения сменились вполне реальным осознанием, что говорят именно о ее семье. Горло словно захлестнуло веревкой, стало трудно дышать, в ушах зазвенело, голова закружилось. Анна вцепилась в коляску, чтобы не упасть, на ватных ногах завернула за угол, прислонилась к стене.
Муж пришел в двенадцатом часу, когда дети давно спали. Анна сидела на кухне, готовилась к разговору и боялась его.
– Где ты был? Почему ты стал приходить так поздно?
Михаил сначала устало отмахнулся:
– Много будешь знать, скоро состаришься.
Но, увидев лицо жены, сменил тон.
– В части был, где же еще? У меня взводного в другую часть перевели, а нового пока не прислали, работаю «за себя и за того парня». Ты же знаешь, я говорил тебе.
– А заколку ты владелице отвез? Хотела бы я посмотреть на ту, которую ты катаешь, пока я с нашими детьми кручусь, между плитой, стиральной машинкой и гладильной доской. Дети скоро забудут, как ты выглядишь.
– Какая заколка, какая владелица?! Что за бред? Что случилось, пока я на службе был?
Удивление мужа выглядело так натурально, что Анюта не выдержала нервного напряжения и расплакалась, уткнувшись в его плечо. Она все рассказала ему, и о слышанном разговоре, и о своих подозрениях, жалуясь Мише на него же.
– Девочка моя, ну чего ты себе напридумала? Чего ты слушаешь этих сплетниц? Они от скуки языки чешут, а ты переживаешь. Я люблю только тебя и наших детей, мне никто больше не нужен. Ну, кому ты больше веришь, родному мужу или этим дурам? И вообще, мало ли о ком они говорили, почему ты решила, что это о нас? Я понимаю, ты устаешь, жизнь у тебя слишком однообразная. Ничего, потерпи немного. Пришлют нового взводного, я буду больше времени проводить с вами, летом по выходным будем ездить на Байкал.
Михаил говорил так убедительно, что сам
