был именно он) был закопан не слишком глубоко. Но вот вытащить его из липкой глины на поверхность оказалось крайне трудно. Если на строительство шахты ушло около шести часов, то на непосредственное извлечение сейфа – более десяти! Ещё большие мучения нам пришлось претерпеть, когда мы волокли его железную тушу к реке по перепаханному лесовозами лесу, а затем переправляли через её топкое русло. Была уже глубокая ночь, когда наконец-то наши труды увенчались относительным успехом, облепленный грязью сейф застыл у багажника нашего автомобиля.
Увы, покой нам только снился. Тяжеленный ржавый уродец никак и никуда не помещался. Пришлось до утра созидать самодельный прицеп из кусков оставшейся арматуры и двух тракторных колёс с ближайшей свалки. Только на таком монстре удалось к утру (очень осторожно и неторопливо) доставить нашу находку в Рославль, где он к обеду был распилен «болгаркой» пополам…
Каково же было наше разочарование, когда верхняя часть сейфа была наконец-то снята, и нам открылся вид на его содержимое. На первый взгляд это была просто куча неопрятного бесформенного мусора абсолютно ничем не напоминающее хоть какие-то ценные вещи. Ситуация стала проясняться только тогда когда половинку сейфа опрокинули на бок и разложили находки по полу гаража, в котором велись наши слесарные работы. Только тогда по частично очищенным металлическим и деревянным остаткам стало понятно, что же майор Вермахта хранил в своём сейфе. Ни за что не догадаетесь, что именно собирали некоторые оккупанты на территории СССР. Они коллекционировали… старинные иконы!
Это было несомненно! Оклады, окантовка, частично уцелевшие доски из морёного дерева и даже сохранившиеся кое-где полудрагоценные камни старинной огранки однозначно указывали на этот неоспоримый факт. Сам я никогда не был специалистом в этой сфере церковной живописи, но майор видимо был и любителем и одновременно мотивированным ценителем. По некоторым признакам нам постепенно удалось выяснить, что он хранил у себя не менее пятидесяти старинных икон 15 – 17 веков! Где он взял такую редкость, что потом хотел с ними сделать? Размышлять над подобными вопросами мы, конечно же не стали, поскольку восстановить утраченное всё равно было невозможно. Так что после всех нечеловеческих трудов и весьма ощутимых затрат нам досталась лишь кучка серебряных и латунных пластин, номинальная стоимость которых была ничтожна.
Что можно сказать в заключение? Жаль, конечно, безвозвратно погибшие произведения искусства, но упрекнуть себя в чём-либо я не мог. Мы-то со своей стороны сделали всё, что было в наших силах и даже немного сверх того. Так что пусть возможные критики сделают больше нас!
Богоборческий эпизод
Никогда не знаешь заранее, когда и от кого поступит очередное кладоискательское повествование и в какую сторону света направится наша поисковая группа, намеревающаяся подтвердить
