который мог бы настолько желать смерти Никиты, чтобы тратить время и силы на организацию покушения. Он и сам был уверен: ну нет у него врагов. С мужчинами делить ему было нечего, никому дорогу он не перешел. Женщины, девчонки, которых он отвергал? Он делал это с такой обворожительной улыбкой, так мягко и добродушно, что они продолжали оставаться Никите добрыми подружками. Ему никогда не было жаль поиграть для них глазами, и у многих, самых закоренелых дурочек всегда оставалась надежда, что, может быть, пройдет время… Нет, Никита терпеть не мог, когда его безоговорочно покидали, когда количество умильно взирающих «подружек» уменьшалось. Он умудрился даже с той нервной особой, любительницей трахен-бахен в автомобиле, как-то поладить: она при встречах продолжала лезть к нему в штаны, но только взглядами. Виртуально! Точно так же он научился мило отделываться от приставаний особей мужского пола.
Конечно, была еще Светоня… Смугленькая травести из драмтеатра, более-менее хорошенькая, но простоватая, несмотря на подобие внешнего лоска, так и оставшаяся девчонкой с Автозавода, какой она и была. Вдобавок Светоня чем-то походила на таракашку или другое противное насекомое – столь же неотвязное. Она Никите просто-таки прохода не давала, норовила навялиться в гости, а когда он отнекивался, приходила без приглашения, но у него, к счастью, был «глазок» в двери, и он взял привычку смотреть, кто там явился.
Светоне он не открывал, хоть она и имела обыкновение устраивать истерики под дверью и около подъезда. Плачет девочка в автомате, слезы льются на пальтецо… Являлась в театр, садилась в углу мастерской и смотрела круглыми, жадными, темными глазами, не то влюбленными, не то ненавидящими. Вот уж полное впечатление – пожирает взглядом! Звонила беспрестанно, Никита даже телефон с определителем номера поставил, но Светоня частенько звонила из автомата, а ведь в этом случае номер не определяется. И с места в карьер начинала убеждать Никиту, что он ее на самом-то деле любит и хочет так же, как она его, но просто робеет, стесняется, а какого черта робеть, когда она, Светоня, вся к его услугам?!
«Я уже вся теку…» – говорила она с придыханием. Это было ее любимое выражение, Светоня не сомневалась, что от него Никита немедленно должен страшно возбудиться, а на самом-то деле от этой пошлости у него начиналась зубная боль, тошнота и расстройство желудка. Светоня натурально не давала ему житья, то клялась в любви, то проклинала, то желала всяческих напастей. Стращала своей бабкой, какой-то деревенской ведьмой из Дрюкова, а ведь всем известно, что в Дрюкове испокон водятся ведьмы да колдуны. Никита порою всерьез опасался, что Светоня с ее бабкой напустят на него сухотку или, что еще хуже, какую-нибудь невстаниху.
Да, на это «таракашка» вполне была бы способна, но натравить наемных убийц… Ни Светоня, ни другие женщины. Совершенно точно! Он убежден.
– Нет, с этой стороны никто не может иметь ко мне претензий, – почему-то с особенной запальчивостью уверял Никита. Ему казалось, что
