молчание ночиНавсегда полюбя,
Я бессонные очи
Устремлю на тебя.
Ты без слов мне расскажешь,
Чем и как ты живешь,
И тоску мою свяжешь,
И печали сожжешь.
26 марта 1897
«Над безумием шумной столицы...»
Над безумием шумной столицы
В темном небе сияла луна
И далеких светил вереницы,
Как виденья прекрасного сна.
Но толпа проходила беспечно,
И на звезды никто не глядел,
И совхоз их, вещающий вечно,
Безответно и праздно горел.
И один лишь скиталец покорный
Подымал к ним глаза от земли,
Но спасти от погибели черной
Их вещанья его не могли.
28 марта 1897
«Постройте чертог у потока...»
Постройте чертог у потока
В таинственно-тихом лесу,
Гонцов разошлите далеко,
Сберите живую красу —
Детей беспокровных,
Голодных детей
Ведите в защиту дубровных
Широких ветвей.
Проворные детские ноги
В зеленом лесу побегут
И в нем молодые дороги
Себе обретут.
Возделают детские руки
Эдем, для работы сплетясь, —
И зой их веселые звуки
Окличет, в кустах притаясь.
8 апреля 1897
«Я не спал, – и звучало...»
Я не спал, – и звучало
За рекой,
Трепетало, рыдало
Надо мной.
Это пела русалка,
А не ты.
И былого мне жалко,
И мечты.
До зари недалекой
Как заснуть!
Вспоминал я жестокий,
Долгий путь.
А русалка смеялась
За рекой, —
Нет, не ты издевалась
Надо мной,
8 апреля 1897
«Близ одинокой избушки...»
Близ одинокой избушки
Молча глядим в небеса.
Глупые стонут лягушки,
Мочит нам платье роса.
Все отсырели дороги, —
Ты не боишься ничуть
И загорелые ноги
Так и не хочешь обуть.
Сердце торопится биться, —
Твой ожидающий взгляд
Рад бы ко мне обратиться, —
Я ожиданию рад.
11 апреля 1897
«Живы дети, только дети...»
Живы дети, только дети, —
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
Уплетенной туго сетью
Возле каждой головы.
Хоть и даст она отсрочку —
Год, неделю или ночь,
Но поставит все же точку
И укатит в черной тачке,
Сотрясая в дикой скачке,
Из земного мира прочь.
Торопись дышать сильнее,
Жди – придет и твой черед.
Задыхайся, цепенея,
Леденея перед нею.
Срок пройдет –
