не стыжусь былых признаний.
Могло бы всё иначе быть.
Кто знает, лучше или хуже,
Кого любить и с кем дружить
И чем жара милее стужи?
Я старых писем не храню.
«Из сердца вон…», как говорится.
В душе слезинку уроню
О том, что всё не повторится.
И снова рад своей судьбе
Я, несмотря на близость к тризне.
Спасибо, Господи, тебе
За всё, что дал мне в этой жизни.
© Марк Шабашкевич, 2016
© Таня Галь, иллюстрации, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Начало
« Я люблю этот город. Эти серые стены…»
Я люблю этот город. Эти серые стены,
Эти старые башни под крышами острыми.
И остатки былых укреплений военных,
И разрушенных замков заросшие остовы.
И цепочки огней, их простые узоры,
Вниз под гору бегущие узкие улицы.
И Балтийское серое небо и море,
Что, сливаясь вдали, одинаково хмурятся.
Островерхие кирхи, их медные шлемы,
Немудреный модерн довоенной эпохи.
И каштанов, от долгой очнувшихся дремы,
Неразгаданный нами таинственный шёпот.
Я люблю этот город. Люблю бескорыстно:
Мне не нужно отцовство чужого народа.
Он останется в сердце навеки и присно
Чувством первой любви. Без конца, без исхода.
«Мы шли по молу аванпорта…»
Мы шли по молу аванпорта.
Внизу со стоном волны бились,
Стекали по камням истёртым,
На брызги мелкие дробились.
И брызги эти доставали
До губ твоих, таких желанных,
И поцелуем застывали,
Завоевав тебя обманом.
А я в отчаянье и горе
Смотрел с тоской на эти губы,
Но не испортил ласку моря
Своим прикосновеньем грубым.
Но помню я неповторимый
Тот миг, и море то, и небо,
И брызги на лице любимой,
И поцелуй, что так и не был…
«Мне нравится другой», – смеясь сказала ты…»
«Мне нравится другой», – смеясь сказала ты.
И в комнате нас сразу стало трое.
И вот уже разрушен дом мечты,
Который я для нас с тобой построил.
Мне жалко, больно мне. Такой был славный дом,
Многоэтажный, до седьмого неба,
Из солнечных лучей. И я с тобою в нём
Был счастлив так, как никогда я не был.
Я стены в нём не смог по правилам сложить,
И рухнул он, едва нас стало трое.
Увы, не довелось мне в доме этом жить,
Но так его приятно было строить!
Пусть это не любовь. Пусть это только дом.
Слова мои звучат всё глуше, глуше.
И говорю я вовсе не о том…
Что говорить, ведь дом уже разрушен.
«Молодой, слегка чудаковатый…»
Молодой, слегка чудаковатый,
Не умея чувств своих скрывать,
Я спросил у девушки когда-то,
Можно ли её поцеловать?
Это было истинным мученьем.
Весь в огне я ждал её ответ.
И вздохнул, признаться, с облегченьем,
Услыхав решительное «Нет!».
Я с тех пор не спрашивал ни разу,
Может только взглядом иногда,
Догадавшись сразу, иль не сразу,
Что в ответ могу услышать «Да».
Целовал серьёзно и балуя
(Улыбалась часто мне судьба)
Знал я сладость первых поцелуев
И прощальных горечь на губах.
Отчего ж, теперь, с тоской неясной
Я смотрю, теряя свой покой,
В детский
