научился, ведь я только осваиваю диагностику. В экспедиции было много интересных случаев… Да, вот! Видите – плотина, слева два озера… луг между ними…
– Ну и что необычного в этой фотографии? У нас в деревне намного живописнее места есть…
– Над этим полем огромная геопатогенная зона. Человеческому взгляду она не видна, а животные её чувствуют. Мы приехали в эту деревеньку утром и сами видели, как мучились пастухи, загоняя стадо. Представляете, несколько гектаров сочной травы пропадают даром! Коровы мычат, пастухи матерятся, но загнать на траву стадо не могут! Ну, мы поработали с этим полем и на следующий день коровы мирно паслись на лугу. А попутно что получилось?! И смех и грех. Хозяин дома, у которого мы остановились, на утро стал жаловаться на боли в желудке. Действие моего аппарата захватило не только заливной луг, но и часть деревни, а коррекция биополя повлияла на физиологические процессы. Он же вечером «принял на грудь», норму не превысил, а самочувствие ухудшилось. Пришлось мужика подлечить, – горделиво рассказывал Веня, почти скороговоркой, не запинаясь, – ладно, вы рассматривайте, а я пойду на кухню. Кофе? Замечательно.
– А аппарат-то можно в работе посмотреть? – перебирал я скучные пейзажные снимки.
– Конечно! Только парик не суй – мало ли, – усмехнулась Ирка, – ты думаешь, это какой-нибудь огромный, страшный механизм? Ничего подобного! Он такой аккуратный…
– Это ты о ком? – нарочито строго спросил вошедший Веня, прерывая восторженный Иришкин поток.
– О твоём изобретении, – лукаво поглядывала на него Иришка.
– Скажешь тоже, – смущённо потупил глазки самородок.
– А ты кофе уже структурировал? – сразила меня незнакомым словом Ирка.
– Спрашиваешь! Ты ж знаешь, я все продукты пропускаю через свой…
– Зачем? – вошёл я в роль.
– Структурирую? Разъясняю: у каждого продукта есть своя энергетика, своё биополе. Это понятно? Хорошо. Вот Алёна, счастливый человек. Да-да! Вы живёте в сельской местности, кушаете овощи со своего огорода, любовно возделанные и находитесь в гармонии с природой. Посмотрите, как Вы прекрасно сложены! Рост средний, никаких дистрофичных вытягиваний, как у нынешней городской молодёжи, румянец вон какой приятный. Кровь с молоком, настоящая деревенская девушка. Таких разве вырастишь в Москве…
– Если только в Щукинском, – вполголоса пропела Иришка, – Веник, не отвлекайся.
– Да! Может это сильно сказано, но это, действительно так. А мы, городские вынуждены каждый день потреблять продукты из разных регионов, а иногда и из заморских стран. Всё это даром для организма не проходит! Поэтому я помещаю колбасу в свой аппарат и, изменяя структуру, не наношу себе вреда.
– А вкус? – продолжал допытываться я, как представитель гармонично питающегося деревенского населения.
– Улучшается! – опередила
