ты, однако, почистил склад с боеприпасами…
В глазах у Шутова потемнело. Ему показалось, что это конец. До этой минуты с ним ловко играли, выводя его на «чистую воду», а сейчас прихлопнут, как мышь в мышеловке. И провела его, как он считал, прожженного кадра девочка с ангельской улыбкой. Кто бы мог подумать, глядя на нее, что она способна на иезуитскую игру.
– Я не полагала, что ты склонен к воровству с взломом…
По его лицу пробежалась усмешка. Если бы она хотя бы знала, на что он способен, то сто раз подумала бы, прежде чем говорить ему подобные вещи. Он и в училище-то военное поступил лишь для того, чтобы избежать колонии для малолетних преступников.
– Серж, я не пугаю тебя…
Чуть опуская голову, Шутов прищурил левый глаз. Его просто так не устрашить. В свое время он и не через такое проходил. Ему было около шестнадцати, когда следователь из области всю ночь допрашивал его, стращал и пугал. А потом взял и предложил ему уехать из их шахтерского поселка, посодействовал в получении новых документов, в коих он из Панова превратился в Шутова.
– Серж, я люблю тебя…
Женские глаза на миг широко раскрылись, и он убедился в том, что Мирослава говорит ему чистую правду. И он втрескался в нее до беспамятства. Однако обстоятельства, кажется, все ж оказались сильнее их любви. Обстоятельства порой напрямую, а чаще всего исподволь оказывали влияние на их жизнь. И трудно, практически невозможно оказывалось, не сворачивая, следовать своим путем, а не быть игрушкой в их железных и бездушных тисках.
– Поверь мне, я желаю тебе одного добра…
Странно, но почему-то добра ему желали сплошь одни бабы. К тому же, чужие. Собственная мать на него начхала. Она кинула его, оставив жить с бабкой, а сама уехала со своим хахалем в погоне за «длинным» рублем. Мать укатила, когда ему еще не исполнилось и трех лет. В семь лет он остался сиротой.
3
Первой бабой, что пожалела его, была следователь. После того, как Софья Александровна завершила свой очередной допрос, глядя в сереющее окно, она распорядилась освободить его из-под стражи.
– Ты сейчас поедешь со мной! – безапелляционно заявила она, и Серж послушно кивнул головой.
Несмотря на свои юные годы, он прекрасно осознавал, что с ним давно уже играют далеко не в детские игры.
– Если попытаешься сбежать, я посажу тебя лет на шесть…
– Понял, – пацан с шумом засопел, – не дурак…
У Софьи Александровны имелся старенький «Москвич». На нем они выехали. Он сидел на заднем сидении и думал. Размышлял о том, что осталось позади его трудное и тяжелое детство, дружки, с которыми он связался, в общем-то, не по своей воле. Поселковая банда наводила ужас на местных жителей. Вечерами по улицам невозможно было спокойно пройти. Грабили прохожих, приставали к женщинам и девушкам. Воровали…
– Жить будешь у меня в городе…
Невзирая
