Не смей думать о смерти! Я приеду к тебе на свадьбу!
Шершавыми подушечками огрубевших на войне пальцев боец опасливо дотронулся до нежной плоти, коснулся сморщенного соска. По обветренной щеке его покатилась благодарная слеза.
– Терпи, Санек! Терпи!
– Я терплю…
Подавшись вперед, девушка нашла искусанные губы бойца, целомудренно прижалась к ним…
Подошла «санитарка». Глядя на страдальческое выражение лица раненого солдатика, Настенька быстро привела себя в порядок и приоткрыла полог палатки. Бойца уложили на носилки.
– Все будет хорошо…
В госпитале врачи проведут операцию, постараются спасти то, что осталось от безобразно изуродованной ступни.
Саньку еще крупно повезло. Лишь краешком носка армейского сапога наступил он, не навалился пяткой, всей тяжестью, на мину. Успел уже солдатик ногу свою приподнять, пока сработал под ним взрыватель. Оттого и мощность заряда пропала почти вхолостую, растворившись в мягкой пустоте воздушного пространства.
Возле ПУОД – пункта управления огнем дивизиона толпились бойцы с миноискателями и щупами. Начальник штаба приказал выслать группу на разминирование местности.
– Обнюхать каждую подозрительную кочку, ощупать каждый сантиметр. Вперед, дети подземелья!
Отправив бойцов, капитан зашел в медпункт. Настенька сидела на кровати и плакала, уткнувшись лицом в подушку.
– Это война, Настенька! Ничего не поделаешь, – офицер мягко дотронулся до девичьего плечика.
– Он звал меня замуж! – сквозь слезы произнесла сестричка.
В серо-голубых глазах капитана промелькнуло нечто, схожее с муками скрываемой ревности. Он, помолчав, отрывисто спросил:
– А ты?
– А я ему ответила, что люблю нашего майора! – девичьи очи широко распахнулись.
Резко поднявшись, начальник штаба шагнул к выходу. У порога он остановился, повернул к ней голову:
– Хан наш женат. У тебя нет ни единого шанса. Он до дрожи в пальцах любит свою красавицу жену.
Почувствовавшая себя так, будто ее окатили ушатом холодной воды, Настенька вскочила, вытянула к нему протестующие руки:
– Юра! Ты все врешь! Ты нарочно мне сказал! Потому что ты сам любишь меня!
Поймав надломленные ладошки, капитан дотронулся до них теплыми губами, пожал кажущимися безразличными плечами:
– Можешь мне не верить. В его личном деле есть запись. Они женаты почти пятнадцать лет…
Было время, он сам не верил в то, что подобное возможно. Но их командир дивизиона, по сути своей, уникальный человек. Таких, как их майор, на свете мало…
Разрывы мин то приближались, то удалялись, основательно перепахивая дорогу, круша и ломая технику, приводя в полную негодность то, что еще совсем
