принцесс к замужеству шло…
В те времена династические браки заключались в раннем возрасте, поскольку в них над физиологическими преобладали политические интересы. Поэтому, как только старшей дочери Петра Анне исполнилось 13 лет, в Санкт-Петербург зачастили посланники и женихи из тех карликовых немецких государств, которые хотели бы свои государственные интересы решить с помощью России, ставшей реальной силой, с которой следовало считаться всей Европе.
Когда дочери достигли девического возраста, они получили отдельное помещение, отдельный стол и особую прислугу. Теперь они не в тени находились, а звездами сияли при дворе императорском.
Одним из соискателей руки Анны был племянник шведского короля Карла XII, герцог Карл-Фридрих Голштейн-Готторпский. До него в Северной столице России побывал камер-юнкер голштинского Двора Берхгольц. В день коронации Петра Великого ему удалось видеть все царское семейство на празднике в Летнем саду прогуливавшееся. «Взоры наши, – напишет Берхгольц позднее, – тотчас обратились на старшую принцессу, брюнетку и прекрасную как ангел. Цвет лица, руки и стан у нее чудно хороши. Она очень похожа на царя и для женщины довольно высока ростом». Впоследствии, в 1724 году, перед обручением цесаревны Анны с герцогом, он же Берхгольц замечал в своем дневнике: «Вообще можно сказать, что нельзя написать лица более прелестного и найти сложение более совершенное, чем у этой принцессы. Ко всему этому присоединяются еще врожденная приветливость и обходительность, которыми она обладает в высшей степени».
И воистину такой похвалы старшая дочь царя Петра была достойна.
Торжественный въезд самого герцога голштинского в Петербург состоялся 27-го июня 1721 г. В свите его находился тайный советник граф Бассевич, бывший уже раньше в России, в качестве посланника от голштинского Двора. Он тоже оставил в своих записках замечания, касающиеся цесаревны Анны. Они воистину восторженны:
«Анна Петровна походила лицом и характером на своего августейшего родителя, но природа и воспитание все смягчило в ней. Рост ее, более пяти футов, не казался слишком высоким при необыкновенно развитых формах и при пропорциональности во всех частях тела, доходившей до совершенства. Ничто не могло быть величественнее ее осанки и физиономии, ничто правильнее очертаний ее лица, и при этом взгляд и улыбка ее были грациозны и нежны. Она имела черные волосы и брови, цвет лица ослепительной белизны и румянец свежий и нежный, какого никогда не может достигнуть никакая искусственность; глаза ее неопределенного цвета и отличались необыкновенным блеском. Одним словом, самая строгая взыскательность ни в чем не могла бы открыть в ней какого либо недостатка. Ко всему этому присоединялись проницательный ум, неподдельная простота и добродушие, щедрость, снисходительность, отличное образование и превосходное знание языков отечественного, французского, немецкого, итальянского и шведского. С детства отличалась
