Существуют секреты, которых жаждали завоеватели от Александра до крестоносцев, и есть странная, темная история, тесно переплетенная с нашим более традиционным представлением о ходе времен. Всякий раз, когда я думал, что история, наконец, закрыта раз и навсегда, открывалась все новая дверь. Каждый раз, когда я думал, что Ложа египетского обряда навсегда ушла из моей жизни, она неожиданно возникала в ней вновь. И каждый раз, когда я думал, что уже пробился или пробрался к какому-то окончательному выводу и заключению, я понимал, что путешествие далеко не окончено и что оно опаснее самого дьявола. Я скорбел по друзьям, которых я терял на пути, но путешествие было соблазнительнее любой искусительницы или сундука с золотом. Я становился мастером, но не электричества, как надеялся мой наставник Франклин, не коммерции, как желал мой отец, и даже не войны, как мог бы хотеть Наполеон, – я превращался скорее в мастера истории со змееподобными поворотами, словно намекающими мне о том, откуда мы пришли в этот мир. Эта история возвращала меня в туман, которым окутано начало времен. В то время как Смит и Кювье обращались за ответами к камням, я был ученым мифов, изучающим невероятное. Судьба соткала мне карьеру из материи басен и легенд.
Драгуту, конечно же, было любопытно, зачем четырем европейским ученым (мне повезло, что в их компании несведущие и меня принимали за одного из них) плутать по греческому Пелопоннесу в поисках скалистого островка на краю Эгея. В Тире не было города, не было торговли, не было никаких древних руин.
– Все жители этого острова, созданного дьяволом, бедны и набожны, – говорил он. – Это одно из немногих мест в Средиземноморье, где действительно ничего нет.
– Мы изучаем историю Земли, – отвечал ему Смит, – и в этом свете Тира заслуживает особого внимания.
Капитан пожал плечами.
– Соглашусь лишь с тем, что ее берега круты. Но какая в ней история?
– Люди учатся на уроках прошлого.
– Люди – рабы прошлого, вечно пытаются исправить старые ошибки. Верьте в Аллаха, мой друг.
– Я верю в то, что вы безопасно приведете этот корабль туда, куда нам нужно.
– Да! Верьте и в Хамиду тоже. Я еще удивлю вас!
Мы поймали северо-западный ветер маистро, дующий с континента, и отправились вниз по ветряной Адриатике, быстро пройдя австрийские воды Далмации и затем, по мере ослабевания бриза, прошли вдоль побережья Хорватии, крошечной Черногории и западного побережья Греции, находившегося под властью Османской империи. Ветер постепенно стих, а море превратилось в тарелку с блестками. На уступах каменистых берегов нам встречались замки, пастельные деревеньки обнимали аквамариновые бухты, а луковицеобразные купола церквей служили нам навигационными ориентирами меж рифов и островков. Южнее синева моря и неба становилась все глубже, а облака казались сладкими, словно взбитые сливки.
Семь греческих островов новой Ионической республики, созданной,
