начальника (который, как правило, сам старался переадресовать решение на еще более высокий уровень).
В результате преимущества беспилотных авиационных систем оказались сведены на нет. Даже если в перекрестии на экране были отчетливо видны фигурки вооруженных врагов, вся цепь командования оказывалась вовлечена в длительные переговоры с оператором дрона – до тех пор, пока враги не расходились восвояси или самый вышестоящий начальник не отдавал прямой приказ открыть огонь.
Несмотря на это, у «свисткодувов» оставалось достаточно материала, годного в качестве интернет-компромата: насильственную смерть человека сложно обставить так, чтобы она выглядела привлекательно с точки зрения паблик рилейшнз. Понятно было, что видеозапись убийства всегда будет привлекать жадное человеческое внимание – а, насытив его, общественность обязательно начнет поднимать моральные вопросы, чтобы удовлетворить себя по полной программе.
Но это было еще полбеды.
Одновременно у беспилотников выявилась другая серьезная уязвимость.
Любой боевой дрон связан с командным центром по радио. А поскольку среда, где распространяются радиоволны, одна для всех, подключиться к радиосвязи при очень большом желании может кто угодно.
Сначала канал связи беспилотников с командным центром даже не шифровался – и еще в нулевые годы иракские повстанцы научились перехватывать видеосигнал с беспилотника с помощью программы, предназначенной для приема спутниковых передач (такой софт свободно можно было купить в интернете за пару десятков долларов).
Связь принялись шифровать.
И все равно началось самое жуткое, что только можно себе представить. Неизвестные стали подключаться к управлению беспилотниками «MQ‑9 „Reaper“» и запускать ракеты «Hellfire» по персоналу НАТО в Афганистане. Два или три подобных случая были выданы за талибские теракты. Но один особенно кровавый эпизод утаить не удалось.
Погибло несколько крупных чинов альянса. Был огромный скандал. Пресса, как всегда, искала русский след и глухо упоминала китайскую разведку, но на официальном уровне эти обвинения повторены не были. Не был даже признан перехват управления дроном – в отчетах говорилось только о трагическом случае «friendly fire»[2].
Вскоре стало ясно – за инцидентом не стоят спецслужбы других стран. Просто уверенность американцев, что афганские головорезы не смогут подключиться к закрытому каналу связи, оказалась ошибочной.
Это, конечно, было сложно для героиновых моджахедов в силу их низкой технической подготовки. Но для талантливого китайского или пакистанского хакера такая задача была вполне разрешима, а маковые плантаторы имели достаточно средств, чтобы нанять целую дивизию хакеров, полностью укомплектованную всем необходимым. Взлом любого радиоканала становился просто вопросом времени, и такие события случались все чаще.
Но когда
Огонь по своим.
