target="_blank" rel="nofollow" href="#image7_578541b9ad36ce091644dce1_jpg.jpeg"/>Письмо Пушкину
Немыслим мир без выдуманных правил,
А правила, увы, не лучше нас…
Я Пушкину письмо вчера отправил…
В нем сетовал на время и на власть.
Не шуточно пенял ему на Бога,
Мол, тот забыл о взбалмошной Руси.
Добавил, что меня с супругой Гоголь
В апреле на премьеру пригласил.
Еще писал, что старику Монтеню
Присуждена Гонкуров в этот год.
Протоирею Александру Меню
Был жалован чудеснейший приход.
Писал, что Льву Толстому в Курской битве
Рабочая повреждена рука,
Что сочинил чудесную «Молитву»
Мальчишка из Тенгинского полка.
Что Достоевкий – глыба из гранита —
Отправил Митю строить Беломор.
Чаи гоняли Федоров и Сытин
Под байки, что рассказывал помор.
Что Пастернак тысячелетьем правит
И за сестру свою хлопочет у царя,
Что Блок и Гумилев сидят в «Варшаве»,
С конквистадорами по-русски говоря…
Что жалованье Филдингу подняли,
А По уже который год не пьет…
Уайлду ставят памятник в Версале,
Сент-Женевьев по осени цветет.
Как с новостями эдакими выжить?
Как человеку это рассказать?
Я в человечестве Всевышнего не вижу,
Хотя, как звезды, выкатил глаза…
Письмо я запечатал и отправил,
И начал новое. Ведь римский друг – далек.
Раз, мир немыслим без каких-то правил,
Я их не повыдумывать не мог!
Золотистое блюдце
Гляжу я на небо, как будто в былое,
И годы, что прожиты, тихо листаю.
Они не покрылись забвенья золою.
Они незабвенны – пора золотая…
Но мысли печали роятся украдкой:
А может быть – в детство вернуться? Вернуться…
От детства остались лишь строчки в тетрадках,
Да в небе – Луны золотистое блюдце…
«Человек, Которому Больно…»
Человек, Которому Больно,
О своих не расскажет муках.
Лишь печаль свою неземную
Он в прекрасных выразит звуках.
Так, что, их услыхав однажды,
Вы воскликните: «Вот – счастливый!»
С каждым звуком ему больнее,
Но смеется он молчаливо…
А когда переполнит сердце
Боль его и рванет: «Довольно!» —
Не поможет никто на свете
Человеку, которому больно.
И останутся только звуки,
В тишине парящие вольно.
А придет ли другой такой же
Человек, которому больно?
Спасибо, бутафоры!
Вот занавес. Аншлаг. Театр бурлит.
Идут «на бис» счастливые актеры.
Нет лишь его – действительно
