он.
– Да заберите хоть в стройбат!.. Только не ВВ! Да и надоело здесь торчать около дома! Тоска одолевает!.. – с какой-то отчаянной дерзостью в голосе ответил я.
Подняв голову и вперив в меня взгляд мутно-оловянных глаз, с водяными мешками над массивным хищным носом, подполковник растянуто и тихо, как бы размышляя, проговорил:
– Ну хорошо… Хотел тебя в одно солидное место определить, да уж больно долго задерживается формирование команды… Ладно, так и быть, пойдёшь служить в стройбат!.. Иди на плац и не перепутай с вэвэшной!.. – улыбнувшись сизо-багровой харей, добродушно пробасил он.
Формирование команды вели три прапорщика с тракторами на шевронах и в петлицах военно-строительных войск. Громко объявлялись фамилии, строились шеренги, так производилось несколько раз, пока комплектование не закончилось.
Передняя шеренга стояла червячным рядом. Нагловатые ухмылки, опухшие, спитые и помятые лица. Сивушный перегар «в двести рыл» наверняка бы напугал самого Змея Горыныча о трёх головах, который в народных сказаниях доводил мирян у Калинова моста до жуткого заикания и поноса…
– Да-а… Командка… И попробуй довези эту шоблу до места назначения… Расползётся, как липкая грязь… – как бы про себя, но тихо, вполголоса, проговорил старший прапорщик, оглядывая строй.
Вдруг, слегка напружинившись телом, чётким, твёрдым голосом двинул командную речь:
– Вы все поедете служить в Москву!..
Строй радостно заколыхался…
Выдержав паузу, он продолжил:
– Но по трём московским адресам… Москва-200 – остров Новая Земля!.. Москва-400 – остров Шпицберген!.. И столица нашей Родины – город-герой Москва!..
Колыханье шеренг прекратилось. Некоторые из призывников, приоткрыв рты, с внимательной окоселостью в лице слушали доклад; другие и вовсе не понимали: чего это прапор городит?! Третьим – их было не так много, – шатающимся, сопящим и икающим, казалось, что не они пьяны, а солнце с облаками в светло-синей глубине перелетают с одного места на другое, красиво и радужно сверкая…
«Этим сейчас всё по хрену!.. И море по колено!.. Пьяные-то проспятся!.. Только дураки никогда!..» – нервозно раздумывал я, стоя в задней шеренге…
– Кто из вас поедет по первым двум названным московским адресам, за два года службы на строительстве военных объектов заработает девять – двенадцать тысяч рублей. (По тем временам двухкомнатная квартира.) Желающие есть?! – громко спросил старший прапорщик. – Два шага вперёд!..
Гробовое молчание шеренг нарушил чей-то писклявый голос:
– Белые медведи, блин, слопают, и родной мамаше даже косточек в консервированном пенале не привезут… Только радостным рыком раздастся урчание мишки, мясо-то вкусней, чем сосанье лапишки…
Прапор ухмыльнулся, помолчал немного, затем продолжил:
– Кто изъявит желание поехать на острова,
