ополоумела, раз подалась в стриптиз.
– А что мне делать? – спрашивала она у него. – Скажи: что? Тебя не было полтора месяца, ты даже не звонил. А деньгами, что я в школе получаю, квартиру не оплатишь. И ты прекрасно это знаешь! Так что нечего на меня таращиться. Или тебе было бы легче, если бы я пошла улицы мести? – Нина упёрла руку в бок и взглянула достаточно воинственно. – Но там тоже столько не платят.
Пашка скрипнул зубами.
– Нина, это позор на весь город.
Она поджала затрясшиеся губы, затем вздёрнула подбородок.
– А какое тебе до этого дело? Ты больше не живёшь в этом городе. И ты мне не муж. Так что, заткнись.
– То есть, мне должно быть безразлично, что бывшая жена на панель пошла?
– Что ты мелешь? – Нина до предела понизила голос, и от этого он прозвучал очень угрожающе. – Ты всерьёз думаешь, что я могла бы в проститутки податься? Ты, который переспал, наверное, со всеми танцовщицами города, ты мне говоришь, что я шлюха?
Пашка отвернулся от неё, руки в бока упёр и зло выдохнул. Но всё же решил забрать свои слова обратно.
– Я не обвиняю. Я тебя знаю…
– Правда? – поразилась Нина, мечтая огреть его чем-нибудь по голове.
– Да! – выкрикнул он и наградил её злым взглядом. – Но другие не знают, и твоя работа в «Тюльпане»… Каждая собака в городе знает, что это за место!
– И ты знаешь? Тогда расскажи мне.
Он выдохнул ей в лицо:
– Дорогостоящий бордель. Или ты не понимаешь этого, не видишь, с кем общаешься?
Нина сжала руки в кулаки.
– Мне плевать. Вот плевать, понимаешь? Я уже дошла до такого состояния, когда мне плевать, кого учить танцевать – детей или проституток. Вот если бы ты был на моём месте, думал бы целыми днями, чем платить за квартиру и чем кормить ребёнка, вот тогда бы я на тебя посмотрела. А ты свалил в Москву, приехал оттуда такой чистенький и меня учишь жить. Я тебе ещё раз говорю: пошёл ты на хрен.
Бывший муж досадливо поморщился, он терпеть не мог, когда она ругалась матом, Нина это знала и иногда это знание использовала против него. Пашка отошёл к окну, отвернулся от неё и замолчал, а Нина горько усмехнулась. На диван села, вцепилась в потёртый подлокотник дивана и стала смотреть в стену напротив. Молчали долго, после чего Пашка повернулся, посмотрел на неё, хотя, скорее смерил долгим взглядом, и сказал:
– Делай, что хочешь.
Нина даже рассмеялась.
– Спасибо, любимый. Я и делаю, что хочу. Знаешь почему? Потому что выбора другого нет. – Встретилась с ним взглядом и кивнула. – А теперь скажи, что я сама во всём виновата. Ты ведь так любишь это повторять.
Он не ответил, достал из кармана конверт с деньгами и положил на стол. У Нины от обиды глаза защипало, слава Богу, Пашка засобирался и ушёл. Видно, смотреть на неё ему тошно было, побоялся, что она
