style="font-size:15px;"> Сопливец крутился на табурете из стороны в сторону, теряя контроль над собой. В конце концов он согласился, что был в доме сорок восемь возле квартиры четырнадцать.
– Но я там ничего не делал! – поспешил откреститься он.
– А что ты должен был делать? – наседал на него Кулик.
– Просто мимо шел, – потерянно пролепетал Сопливец.
– Смотришь, дверь открыта, решил заглянуть? – чуть смягчив тон, спросил Комов.
– Ну да…
– И отмычки достал, да? – продолжал терзать его Кулик.
– Да это не мои, там лежали… Ну, я подобрал…
– Ты их подобрал, на них твои пальчики, тебе и сидеть…
– Да не мое это! – Сопливец, казалось, был сломлен и раздавлен, но тем не менее продолжал сопротивляться.
– Твое! На меня смотреть! – развернул его на себя Комов.
– Да не мое… Я вообще здесь не работаю… Не моя территория…
– Ты нам здесь горбатого не лепи! – набросился на него Кулик. – Тебя на нашей земле с хаты сняли. Мы тебя приняли. И не слезем с тебя, пока хату на себя не возьмешь!
– Да не брал я хату! – продолжал упорствовать Сопливец. – Смотрю, «мальчики» лежат, ну, в смысле отмычки… Может, это ваша братва… Я слышал, Боярчика к вам смотреть поставили. А он спец по ха…
Крадун понял, что сболтнул лишнее, умолк, но было уже поздно.
– Боярчик? Спец по хатам? – заинтригованно повел бровью Степан. – Я смотрю, ты дико информирован.
Разумеется, он был уже в курсе, что на смену Гунявому воровской сход назначил в Битово нового смотрящего. Слышал он про законного вора Данилу Боярцева по кличке Боярчик, но лично встречаться с ним пока не приходилось.
– Кто такой Боярчик? Не знаю такого… – запаниковал Сопливец.
– Зачем головой так мотаешь? Последние мозги вытрясешь, – усмехнулся Федот. И строго, грозно: – Смотреть мне в глаза!.. На Боярчика стрелки переводишь! Законного вора подставляешь!..
– Сюда смотреть! – подхватил эстафету Кулик. – Знаешь, что с тобой братва на киче сделает? Знаешь!.. Бери бумагу, пиши!
– Что писать? – сдался Сопливец.
– Чистосердечное признание!
– А то, что на Боярчика заикнулся, это между нами? – с мольбой и надеждой посмотрел на него домушник.
– Между нами, – ответил за Кулика Степан. – Если скажешь, кто такой Стряпа.
– Стряпа?.. Не знаю такого, – поспешил отказаться Сопливец.
– А если хорошо подумать? – подхватил Комов.
– Думай! Думай! – со своей стороны вставил Кулик.
Он уже не заставлял смотреть в глаза, но Сопливец повернулся к нему по инерции. Вид у него был как у загнанного шакала. Глаза на лбу, челюсть на груди.
– Боярчик его хорошо знает. Они вместе срок мотали… Только я ничего не говорил…
– Говорил, говорил, – поднимаясь с места, сказал Степан. – Но если напишешь признание, то мы
