иконыОтражаются очи скорбя,
И на синем заоблачном фоне
Наши души летят сквозь себя.
«Жизнь – смерть моя!»
Жизнь – смерть моя!
И я ведь знал,
Что завтра не найду врага.
Его сегодня расстрелял,
А он воскрес! Смерть недолга!
Он – тень моя!
И тень я предал!
Но поздно говорить об этом,
Пылая сердцем и лицом,
Какая подлость быть поэтом,
Лицо рифмуя с подлецом!
«За дверным проёмом свет…»
За дверным проёмом свет.
Я купаюсь в свете бед.
Ужасаюсь в буднях лет
От того, что друга нет.
Нет друзей и нет оков
За печалью облаков,
За печатями замков
Нету срока – сороков…
Сад посажен, дом стоит,
В нём беда с ребёнком спит, —
Затоптала жизнь свой след
От врагов. Их тоже… нет.
«Заклеймите меня позором…»
Заклеймите меня позором,
Разнесите меня в пух и прах!
Распишитесь под злым приговором
Наяву и в безумных снах.
И всмотритесь в себя, вглядитесь
В напряженье чёрной крови.
В пустоте своих глаз очнитесь,
В голенищах мёртвой любви.
Славу бездны себе возьмите
На трубящих в ночи слонах!
Но в пустыне, во сне, где хотите, —
Расстреляйте ворованный страх!
Зеркала
Вновь зеркала туманятся слегка,
Жалея одиночество седое.
И улица для путников глуха,
Там время отражается чужое.
Тоска шагов. Безмолвье. Тишина.
И не спешат порывистые кони.
И музыка Бетховена слышна, —
Как сердце молодое на ладони.
Прощанье без прощенья в бездне зла,
И, как во сне, не попадая в стремя,
Швыряя годы – камни в зеркала,
Стучится задержавшееся время.
«И просто так, или на спор…»
И просто так, или на спор,
Среди снегов, домов из гор,
Проспектов хвойных елей
И улиц из ущелий.
Взрывая горные породы,
Просить прощенья у Природы.
Остаться целым, без остатка
Пропасть в крутых её распадках.
На крайней пропасти Земли
В снега все судьбы замести
И расклевать их воронам
На все четыре стороны.
Измена
Нет неба в пространстве
И света в заре.
И нет постоянства
На нашем дворе.
Нет Солнца на небе,
Темно на Луне.
И в брошенном доме
Нет света в окне.
«Каждую Божью неделю…»
Каждую Божью неделю
Светит звезда Орион.
Каждый –
