накидке и узнав его гнедого мерина с белыми до колен ногами, она нахмурилась. Усмар! Как же он надоел ей! Они ведь уже обо всем условились, и Светорада выполнила обещанное, окончательно запутав в подсчетах Путяту и тем самым вызвав у посадника раздражение. Усмар тоже как будто придерживался договора, и однажды приехавший в лес Скафти принес Светораде весть, что вскоре новый десятник Стрелок получит еще под свою руку людей. И вроде бы все складывалось удачно, да только Усмар счел, что теперь Медовой будет не хватать его внимания, и стал то и дело приезжать на лесопал. Светорада уже поняла, что зря связалась с ним, поэтому, когда Усмар приблизился и, узнав ее, приветливо заулыбался, она просто остановилась на тропе, прямая и надменная, и строго посмотрела на него из-под насупленных темных бровей.
Но недовольный вид Светорады не обескуражил тиуна. Придержав коня, он легко соскочил на землю.
– Здрава будь, Медовая! – весело окликнул он ее. – Не меня ли дожидаешься?
Светорада предпочла ограничиться легким поклоном. Он же не переставал улыбаться.
– Вон как ты меня неприветливо встречаешь. А ведь я привез тебе добрые вести.
– Мой муж вернулся? – не удержалась от вопроса Светорада.
Тиун молчал, медленно ударяя по ладони свернутым кнутовищем.
– А весть моя такая, – подступая к ней ближе, начал он вкрадчиво. – Ныне Путята отправляет большой отряд в Медвежий Угол, причем поведет людей сам Аудун Любитель Коней. Моему тестю только того и надо. Скоро там, подле Медвежьего Угла, большой торг начнется, и он себе своих любимых лошадей сможет прикупить. Однако все одно поводом для отправки на Итиль остается сопровождение большой дружины под команду твоего муженька. Ну, ты довольна, как у нас дело сложилось, а, Медовая?
Светорада невольно просияла улыбкой. Но потом сообразила, что теперь ее Стемка очень и очень нескоро сможет выкроить время, чтобы наведаться к ней. А вот как бы ей самой к нему отправиться?
Задумавшись, Светорада теребила тонкую веточку ближайшего куста, а про Усмара будто забыла. Он же смотрел на нее во все глаза. Как же она ему нравилась! Даже работа на палах не придала ей вид простой служанки; Медовая смотрелась благородной госпожой и в одежде работницы, а какова же она будет, если нарядить ее в шелка и парчу, распустить по плечам эти дивные кудри да навесить на высокую грудь гроздья блестящих стеклянных бус, какие бы он подарил ей, прояви она к нему свою милость. Добиться бы ее приязни… Когда она улыбается, в уголках пухлого сладкого ротика появляются такие прелестные ямочки… Усмар невольно задержал взгляд на губах Светы и даже судорожно сглотнул слюну, ибо ему уже чудился вкус ее рта, медовый, пьянящий…
Словно забывшись, Усмар шагнул к ней, отвел пальцами тонкие пряди от ее щеки, такой теплой, упругой и бархатистой.
