а бы не колотить ложкой о чашку с таким остервенением? – продолжала Даша. – Голова же раскалывается!
Скорчив гримасу, открыла холодильник, достала мокрое заледеневшее полотенце и приложила ко лбу.
Оксана привыкла. Вся эта истерика ровно ничего не значила. Но Дашин вид: роскошное японское кимоно, черное, расшитое розовыми цветами, тапочки на каблуках, кольцо с огромным цитрином на пальце (зачем оно ей? Она ведь только проснулась), всклокоченные волосы и эта мокрая тряпка на голове – отчего-то раздражал. Отчего? Ответ был. Не самый простой и даже несколько унизительный.
Развалившись на диване – белом, в красную полоску – Даша произнесла устало:
– Чаю мне сделаешь? Не в службу, а в дружбу.
Припадок бешенства прошел, сил у нее, видимо, не осталось.
– Доброе утро, – сказала Оксана и поставила чайник.
– Это у тебя оно доброе, а у меня просто кошмар, – сообщила Даша. – У нас есть какая-нибудь хрень от головы?
– От головной боли, – поправила Оксана.
– Это не боль, это божье наказание, – простонала Даша.
Оксана заварила чай с мятой в прозрачном чайнике, выжала лимон, размешала много-много ложек сахара, разбавила холодным «Эвианом» (подавив странное желание залить напиток водой из-под крана) и подала на стол вместе с высокой стеклянной кружкой и цитрамоном.
Дарья Аксенова, великая писательница. Франсуаза, блин, Саган.
В двадцать три года опубликовала первую книгу – триллер о побеге из дурдома. Краткое содержание: дочь политика, которого только что со скандалом сняли с должности, устроила дебош в ночном клубе, бросилась с ножом (ну и что, что со столовым?) на сына папашиного оппонента, в честь чего ее и отправили в Кащенко. Она ничего не помнит. И понимает – здесь она не просто так, это ловушка. Уже в дурдоме она узнает – родители разбились на машине. Фондами управляет «друг семьи», который, вместо того чтобы вызволить ее на свободу, советует «отлежаться». И так далее. И в том же духе. Триллер увлекательный, да. Есть еще младшая сестра, жизни которой угрожает опасность.
Ну не сходятся иногда концы с концами, развязка местами предсказуемая, любовная линия чересчур сентиментальная – такой вполне можно разжалобить аудиторию шоу «Поле чудес», – а так все прекрасно. Невиданный успех.
Теперь издается по три книги в год тиражом двести пятьдесят тысяч экземпляров. Неплохо для тридцати лет, ага?
Триста тысяч в год, не считая сценариев, – от шестидесяти тысяч за полный метр до десяти тысяч за серию сериала. Ну и по мелочи – торжества и церемонии (от пятерки), эссе в журналы (долларов пятьсот за полосу) и реклама. В прошлом месяце ювелирный дом отвалил Даше двести тысяч. Скоро ее лицо появится во всех глянцевых журналах.
Оксана фыркнула.
– Что?! – Даша не оставила это без внимания.
Да ничего!
В общем, она неплохая. Сочиняет, правда, полную чушь. Иногда не совсем чушь, но время от времени выдает такое, что компьютер зависает и дымится. От стыда.
– Слушай… – Даша отодрала ото лба полотенце и швырнула его на пол. – У меня там… мальчик.
– Что? – насторожилась Оксана.
Даша зачем-то перешла на драматический шепот:
– У меня. Там. Мальчик. В спальне. – Она сделала большие глаза.
– А что он там делает? – слегка понизив голос, поинтересовалась Оксана.
– Спит.
– И что? Ты хочешь, чтобы я его разбудила и выставила на улицу? – Оксана побледнела от злости.
– Хорошая мысль, – усмехнулась Даша, заметив ее негодование. – Но мой ответ «нет». Ты пока к этому не готова. Шутка! Просто я хотела, чтобы ты знала. Если он вдруг появится где-нибудь в трусах или без них.
– Может, натянуть на него штаны? – предложила Оксана. – Пока он спит.
– Ха-ха! – развеселилась писательница. – Они слишком узкие! Мы его разбудим.
– А кто он?
– Да!.. – отмахнулась Даша. – Просто мужчина.
Боже. Зачем она, Оксана, в это ввязалась?
Оксана уже две недели работала личной помощницей Дарьи Аксеновой и никак не могла привыкнуть к ритму жизни хозяйки. Потому как ритма никакого не было. Был сплошной бедлам.
Но если тебе двадцать семь, ты окончила журфак, у тебя квартира на Никитской, и все-таки твоего телефона нет в трубке у Яны Лепковой, главного редактора «ОК!», значит, в этом городе ты – никто. Огромный жирный ноль. Пустота. Дырка от бублика.
Нервная, закомплексованная дырка… от бублика, которая все никак
