солнце, любит разжигать костры, любит бегать по траве босиком, не знаю, можешь ли ты это понять… Однажды ты помогла мне… Я никогда этого не забуду. И все равно не позволю вам убивать друг друга, чего бы это ни стоило.
Она взяла коробку, он подавал осторожно, чтобы не коснуться ее холодных пальцев, и заметил, что на запястье у нее блеснуло что-то очень знакомое, какие-то металлические квадратики тусклого матового цвета, почти сливающиеся с кожей.
– Ротанов… Ты не должен больше приходить в город. Больше тебя не пропустят.
Он кивнул ей в знак того, что понял, и пошел прочь, уже не оглядываясь.
Филин проснулся на рассвете. Несколько секунд он тупо рассматривал куст, под которым лежал. Длинная фиолетовая пружина, вся усыпанная холодными каплями росы и ворсистыми пупырышками, раскачивалась над самым его лицом. Он точно помнил, как его несли, завернутого в сетку. Это было вечером, а сейчас утро, и он не знает, когда уснул и как оказался под этим кустом.
С зудящим жужжанием мимо пронеслась стреконожка, похожая на рогатую летающую змею. «Интересно, куда девались синглиты, которые меня схватили?» – вяло подумал Филин. Ему совершенно не хотелось вставать и выяснять обстановку. Было приятно лежать так, лениво расслабившись, смотреть на застылый под росой куст и ждать, когда первые лучи солнца коснутся его обнаженной кожи… Эта мысль показалась странной, он чуть шевельнул рукой и убедился, что на нем, кроме коротких шорт, не было никакой одежды. Но ему совершенно не было холодно. Может быть, они бросили его здесь недавно или попросту потеряли? К чему утруждать себя сложными рассуждениями, ему хорошо и так. «Вернуться, не вернуться… Какая разница…»
«Пим», – сказал кто-то отчетливо. Он точно знал, что этот звук идет словно бы изнутри, и, лежа с закрытыми глазами, был совершенно уверен, что вокруг никого нет и нечего бояться. А сам этот звук к нему не имеет пока отношения и не будет иметь, прежде чем солнце не коснется его голодной кожи… «Кожа не бывает голодной… – возразил он себе, – ну хорошо, холодной… Зачем цепляться за какие-то пустяки?» Очень хочется спать, он проснулся слишком рано… Нужно было подождать, пока солнце спустится пониже… Далось ему это солнце… Когда он ел последний раз? Вообще, сколько прошло времени с тех пор, как он так нелепо попался?..
«Спать, – сказал он себе. – Не нужно ни о чем думать, нужно только спать и ждать солнца». Но сон не шел. Мешала странная тревога, совершенно неуместная в таком уютном и спокойном месте. Для того чтобы покончить с ней, он решил пойти на уступки и спросил себя в упор: «В чем дело? Чего тебе надо?» И кто-то маленький внутри его, маленький и совершенно незначительный, но все же дьявольски упрямый, сказал: «Мне надо знать, какого черта ты валяешься посреди леса голый, вместо того чтобы идти на базу, выручать пилота, и вообще, что, собственно, произошло?»
Вопрос требовал ответа, а его не было. Филин ворочал вопрос как каменную глыбу и чувствовал, что чем сильнее он хотел ясности,
