за благо народное. Понимали, что крестьянин не враг, но стреляли пулями боевыми в него для того, чтобы устрашением заставить присоединиться…. И эти по вечерам, собравшись в кружок близ костра, пели на тот же мотив, что и «дроздовцы», только слова у песни были совсем иные:
…Смело мы в бой пойдем за власть Советов,
И как один умрем в борьбе за это!
Как-то красная дружина путейских рабочих со станции Конотоп на фронт ехала, правда, не по железной дороге, а по проселочным сельским, на подводах, а на них пулеметы «Максим».
Те тоже остановились в селе нашем, Странно было слышать, как хохлы по-русски пели песню:
….Стреляй солдат, но не забудь,
Вдали, быть может, в это время
Твою жену, твоих детей
Нагайкой бьют без сожаленья!
Попы тебя благословят:
Убьешь отца – греха не будет!
Попы не врут, коль говорят:
Царь вашей службы не забудет…
В далекий край служить пошлют,
Голодных убивать принудят!
По чарке водки вам дадут,
И этим – совесть вашу купят!
Стреляй солдат, целись верней,
Коли штыком и бей прикладом,
Но в то же время не забудь,
Что бьешься ты с голодным братом!
Слова песни понятными были, но идти воевать не хотелось! Молили Господа Христа: «Пронеси, Господи!»
Чем дальше время летело, тем смутнее и непонятливее становилось: так часто власть на селе менялась, что и присмотреться к ней просто не успевали. Тем более, что стали наведываться на село и вовсе непонятного цвета люди. То знамя несли черное, на нем череп с костями и надпись – «Анархия – мать порядка». То наезжали мужики с красными рожами, с запахом сивушным, в жупанах и шароварах, «гайдамаками» себя величали, то отряды генерала Шкуро, то деникинцы. А то, приходили и вовсе, говорящие не на нашем языке.
Ну, что за люд, на самом деле?
С каких земель пришли сюда?
Язык чужой – чего-то мелят?
Ведут себя, как господа:
Подай того, и дай им это,
А что крестьянин может дать?
Судьба темна и нет просвета —
Семье придется голодать!
Вот и молись, чтоб Бог защитил от супостата: «Пронеси, Господи!» Не помогало. Видно, от нехристей молитвы не было…
И откуда столько народу, без приглашения, на Русь пожаловало?. Того и гляди, что матушку Расею на куски разорвут!.
И приходилось, как во все времена лихие, крестьянину оставлять соху и плуг, да за оружие браться, чтобы от нахальных отбиться!
Бились – живота своего не жалея, а конца краю той бойне не было! Стреляли брат в брата, сын в отца.
Ну, то на фронте, хотя так трудно было сам фронт определить. Где, что? Какие границы? Сам
