морозы ударили, сковав землю мокрую, камнем тяжелым ставшую. Телеги теперь ездили по грунтовым дорогам, как по булыжным мостовым, дребезжа и подпрыгивая. Морозы стояли лютые, а снега не было. Снег начал валить только в конце декабря. Дети радовались первому снегу… Снежных баб лепили, в снежки играли, снежные крепости строили. Веселились, несмотря на то, что чувство голода не всегда оставляло. Дети радовались, а взрослые печалились, и лежа на печи долго ворочались, вздыхая: «Как оно будет?» Надежды еще были на то, что озимые не все вымерзли, да снегом укрытые, сохранятся. Да, не тут-то было…
Внезапно снег за одну только ночь растаял. Потоки воды с деревенских улиц в реку потекли. Опять земля на полях набухла, снежной кашицей покрытая. И опять северные ветры задули, морозы с собой несущие. Оставалась у крестьян квелая надежда на яровые. Ясно было, что заменить озимую рожь они не могут, но все же… Опять же, просо, гречиха… Тоже – хлеб! Огородина пойдет всякая…
Яровые засеяли, из центра посевным материалом помогли, но…
Весна и лето в 1933 году пришли такие же, как и прошлогодние. И стали одолевать головы крестьянские мысли тяжкие о том, что голода не миновать. И так, уже траву на полях стали косить да в котлах варить, но от такой пищи у многих ноги стали так опухать, что никакие лапти на них натянуть было невозможно. Тут семейства братьев Мелеховых – Ивана и Михаила на совет собрались, решать, что дальше делать?
Многие из селян, побоявшиеся попасть в1930 году под «раскулачивание», хозяйства свои побросав, подались кто на север, кто на юг по городам большим и малым поселяясь. Советская власть не преследовала покинувших село. Многие из них сражались в Гражданскую на стороне красных и даже красными командирами были. Аржевитины, Мальцевы, Доничевы город Керчь облюбовали, прижились. Среди них были и сестры Михаила Максимовича. Старшая сестра Пелагея, поменявшая свое имя на более звучное – «Полина», была неграмотна, а младшая Наталья – та и писать и читать умела. Она-то и прислала письмо с приглашением.
.Письмо на семейном совете несколько раз вслух перечитали, к каждому слову внимательно прислушиваясь. Из письма следовало, что в Керчи голодом и не попахивало.
Сложно крестьянину принимать решение, если оно сопряжено с изменением уклада жизни, когда рушится все крестьянское хозяйство, оставляется изба… И опять же, если бы сам один, только за себя одного думал?.. А так ведь с семьей подниматься приходится, а довезешь ли всех целыми. А за эти годы деток у Михаила и Анны уже стало четверо. Кроме Виктора и Серафимы, Зоя появилась и самый младший четырехлетний Вовочка.
И оставаться страшно, и с голодом – шутки плохи!
И решился Михаил ехать в неведомую Керчь. Уговаривал долго старшего брата Ивана присоединиться, но тот уперся – и в никакую!
Забегая вперед, следует сказать, что Ивана смерть от голода и забрала
Риск был оправдан
